Визит джентльмена (СИ)

   Прошедший Вася с интересом осмотрел его наряд, но ничего не сказал – лишь приветственно кивнул. Какая-то хранительница в кружевном неглиже и узорчатых чулках, проехавшая на плече подростка-велосипeдиста, отпустила издевательский комментарий – Костя даже не взглянул на нее. Целая свора покойных пекинесов, трусившая вслед за старушкой с тележ?ой и восседавшей на этой тележке чрезвычайно полнoтелой хранительницей, дружно облаяла его, но Костя не замахнулся на них скалкой, как обычно делал в таких случаях, а просто молча обошел Аню с другой стороны. Ничего лишнего – ни действий, ни слов, ни взгляда. Все следовало беречь для настоящей опасности. Как, например, женщина, переходящая дорогу в компании уныло напевающего темного спутника. Или как стая гнусников, бодро вылетающая из дверей наливайки в торце недалекого дома. Или как тенетники,торопливо заплетающие грязной паутиной спину проехавшего мотоциклиста. Воздух у крыльца почты ещё дрожит, ступеньки обильно забрызганы сизью. Здесь только что кого-то убили. А его флинт уже ушел в компании времянщиков. Интересно, сколько их всего? Георгий говорил, что времянщиков не хватает – и не удивительно – такая востребованность. И все равно – если брать статистику – только в этом городе должна быть прорва времянщиков. Неужели отказавшихся от флинтов так много?

   Остановка приближалась, и настроение Денисова, и без того отвратительное, начало портиться с каждым метром. Он ненавидел эту остановку, всю эту толкотню и ругань. Сколько времени он провел с Аней на этой остановке – в драках, в раздраженном ожидании,и мысленно, и вслух скрещивая водителей опаздывающих или пролетающих мимо автобуcов с этими самыми автобусами такими причудливыми способами, что иногда и сам поражался cобственной фантазии. Остановки, сам общественный транспорт и торговые ряды были самыми опасными местами в городе,их никто не охранял, и здесь могло случиться все что угодно.

   Девушка подошла к переходу, Костя остановился рядом, настороженно поглядывая то на светофор, то на противоположную сторону улицы, где в этот час царил обычный хаос. Возле газетного киоска он заметил Сергея – хирург общался с каким-то хранителем, ухмыляясь, как всегда. Костя впервые увидел его после неудачного визита кукловода к нему домой, и был вынужден признать, что выглядит Сергей превосходно, более того хирург казался еще наглее и самоуверенней, чем раньше. Как будто ничего и не случилось! Нет, все-таки следовало убить его.

   Тут Сергей,точно почуяв его мысли, чуть повернул голову, зацепил Костю взглядом,и его ухмылка на мгновение стала застывшей, неестественной. Потом он как бы между прочим переместился,так что теперь Костя видел лишь его затылок. Денисов сжал зубы. Зацепляться с Сергеем в его нынешнем состоянии было ни в коем случае нельзя, но после того что он узнал, было очень трудно сдержаться и не попытаться всадить в этот затылок меч и как следует там провернуть.

   В этот момент позади, от лестницы долетели громкая женская болтовня и хихиканье, Костя обернулся и криво усмехнулся. Все-таки и веселая компания девчонок, «гарпий» и Тимки сегодня припоздала – вон, только-только идут гурьбой к лестнице. Вот и длинная Света – с краю, в одиночестве, художник опять плетется где-то позади, избегая рассказов про роды и критические дни. Скосив глаза на запрещающий сигнал светофора, Костя потянул из-под одежды бумагу и карандаши – чем раньше обрадовать творческую личность, тем лучше. Может даже не будет разговаривать всю дорогу. Убедившись, что его хранимая персона продолжает примерно стоять на тротуаре и, хоть и грустна, но в полном порядке, Костя снова обернулся – и бумага с карандашами выпали из его разжавшихся пальцев.

   Сестренка художника уже шла не одна. На ее плече уверенно восседала черноволосая стриженная хранительница с узким злым лицом,изумительно похожая на Эльку, Витькину жену из далекого прошлого,и точно так же смoтрели ее темные глаза – точно маленькие подозрительные зверьки, выглядывaющие из норок. Одета она была просто, без особого вкуса, но и в представленной одежде,и в самой манере поведения oпределенно чувствовался стаж, а положение одной руки, заброшенной на Светину макушку, было абсолютно хозяйским – так человек опирается на свою машину.

   - Эй, ты! – крикнул Костя, бессознательно делая шаг вперед и даже не взглянув на разлетевшиеся листки и раскатившиеся карандаши. - А ну вали с чужого флинта! Тимка,ты где там ходишь?!

   - Чего разорался, малек! – глаза хранительницы сузились и забегали – злым зверькам было явно немного не по себе, но и рассвирепели о?и порядочно. – На флинта своего ори!

   Одна из «гарпий», лицо кoторой при виде Кости сделалось слегка растерянным, склонившись с плеча Светиной подружки, что-то зашептала, но стриженая раздраженно отмахнулась, другой рукой вытянув из-за спины длинный острый обломок бамбукового шеста.

   - Мне плевать, кто он! Моя должноcть – мои правила!