Визит очумелой дамы

- При чем тут слон! - возмутилась Луша.

- А при чем тут ботинки? - парировала я. - Может, он вообще не в них в ресторан придет?

- А в чем, - в голосе тетки прорезались металлические нотки, совсем как у Елены Романовны, - в чем он, интересно, придет? В домашних тапочках? Или в сапогах для верховой езды? Машка, не зли меня! Сказано тебе - брюнет, сросшиеся брови, на синей "БМВ", а ботинки - для страховки!

- "БМВ" он с собой в зал точно не потащит! - буркнула я, сдаваясь.

- Умница! - расцвела Луша. - Всегда в тебя верила...

- Ну как я Туда попаду? - заныла я. - В приличные рестораны одиноких дам не пускают...

- Ой, ну я тебя умоляю, - вздохнула Луша, - не будь ребенком! Одинокие дамы всегда попадают в ресторан самым простым путем - суют деньги швейцару. Тебе нужно сейчас думать не об этом...

- Вот-вот, и я о том же! - обрадовалась я. - Мне нужно сейчас думать о том, где взять денег. Потому что у меня в кошельке... - я достала кошелек и порылась в нем - полторы тысячи рублей и еще мелочь какая-то. На это не разгуляешься. Какой там швейцар! Скоро есть нечего будет!

Свою работу по выборам я закончила, на будущей неделе обещали выплатить за нее деньги, тысяч восемь, не больше. Если жить экономно, то на них можно продержаться месяц или полтора. Придется искать работу. Тут я вспомнила, что мы с Генкой собирались ехать в Турцию, на море. И для этой цели копили деньги. И накопили почти тысячу долларов. Я считаю, что имею полное право на половину этих денег.

- Деньги на швейцара я тебе дам, - отмахнулась Луша, - там, в ресторане закажешь какой-нибудь сок, ты же не есть туда придешь, в самом-то деле! Но вот одежда... Мария, в кроссовках в ресторан не пускают!

- Как ни крути, а к Генке нужно идти, - вздохнула я, - шмотки забрать и выяснить отношения.

Мы заскочили еще в вегетарианское кафе, съели по салатику и выпили по стакану ужасно кислого сока, и я потащилась к Генке, малодушно надеясь на то, что его не будет дома.

Генка занимается компьютерным дизайном, то есть на службу в обычном понимании этого слова он не ходит. Он утверждает, что для работы ему нужен только компьютер. На самом деле ему нужно еще очень много вещей. Во-первых, он требует, чтобы его кормили три, а лучше четыре раза в день, а во-вторых, чтобы его ни в коем случае не отрывали от компьютера, когда он творит. В процессе творчества он страшно много курит, а когда не курит, то поет дурным голосом матерные частушки.

Вернувшись из института, я находила продымленную комнату и разбросанные повсюду обертки от конфет и огрызки яблок. Вообще-то я на это безобразие реагировала нормально, возмущало другое.

Дом был как проходной двор. В любое время мог завалиться кто-то из многочисленных приятелей, и не один, а с девицей, они оставались ночевать, а квартира однокомнатная, так что если ночью, забывшись, сунешься на кухню воды попить, то обязательно попадешь в самый неподходящий момент. На мое возмущение Генка реагировал всегда однозначно: я ему не жена, и командовать в собственной квартире он никому не позволит.

Не подумайте, что я безропотно сносила его хамство. Нет, характер у меня неуживчивый, это я признаю. Мы с Генкой здорово ругались, но все же продержались почти год. Если бы мне было куда уйти, возможно, наш союз распался бы гораздо раньше. Но каждый раз я представляла, как появляюсь дома и что скажет мамаша, и как поглядит отчим.., в общем, не могла же я сесть Луше на голову. Надо сказать, что Генка хоть и хамил здорово, но всегда умел вовремя остановиться, то есть не произносил тех слов, после которых совместная жизнь не могла бы продолжаться. Очевидно, он все же мной по-своему дорожил.

Так было до вчерашней ночи, когда, вернувшись раньше времени, я обнаружила в его постели голую белобрысую шлюху, после чего мне ничего больше не оставалось, как плюнуть ему в физиономию и уйти. Что я и сделала. Жаль только, что не прихватила с собой вещи и кое-какие мелочи на память.

С такими грустными мыслями я как-то незаметно доехала на маршрутке почти до Генкиного дома. Нужно было еще пройти с проспекта дворами мимо детской площадки и помойки.

Детскую площадку я почти миновала, когда заметила вдруг краем глаза что-то знакомое. Сбоку мне наперерез направлялась та самая белобрысая швабра, которую я застала у Генки. Просто удивительно, как я ее узнала, ведь ночью я видела ее абсолютно голую, а сейчас на ней была канареечная кофточка с вырезом почти до пупка и обтягивающие тощий откляченный зад брюки цвета детской неожиданности.

Прыжком леопарда я метнулась за красный грибок на детской площадке и застыла там, как садово-парковая скульптура.

Швабра деловым шагом уверенно прочапала мимо грибка прямо к помойке, выбросила в контейнер яркий розовый пакет и, не останавливаясь, рванула к автобусной остановке.

Я осторожно высунула голову. Как раз подошел автобус, и швабра припустила к нему, гремя каблуками и костями. Я не собиралась ее преследовать, меня волновало другое - ярко-розовый пакет в мусорном контейнере. Пакет внушал очень нехорошие подозрения.