Визит «Полярного Лиса»

– И эти экстраординарные меры… – с вопросительной интонацией произнес я, уже догадываясь, какой услышу ответ.

– … заключаются в том, – продолжил маршал Шапошников, – чтобы превратить в поле боя сам город Минск. Задача минской группы войск продержаться как можно дольше и в ходе боев обеспечить как можно более полное разрушение промышленности и транспортной инфраструктуры. В ходе боев вы будете иметь право подчинять себе любые воинские части, выходящие мимо вас из окружения, и, кроме того, вам будет оказана помощь авиацией и организацией воздушного транспортного моста, в одну сторону которого пойдет снабжение, а в другую будет организован вывоз раненых. Кроме того, вам будет помогать зафронтовая группа генерал-лейтенанта Болдина, действующая в треугольнике Слоним-Ивацевичи-Зельва. Ее задача – перерезать коммуникации на направлении Брест-Минск и тем самым сковать правый фланг прорвавшейся к Минску группировки, отвлекая ее на себя. Вдвоем вы должны заставить противника растратить резервы и увязнуть в боях на Минском направлении две-три недели, необходимые для организации устойчивой позиционной обороны на рубеже Днепра. Как видите, поставленная перед вами задача не из легких, но те бойцы и командиры, которые будут оборонять Минск, не являются смертниками. Когда отпадет необходимость дальнейшей обороны города или возможности для сопротивления будут исчерпаны, перед вами будет поставлена задача на прорыв вражеского окружения основным ядром обороняющихся войск и их дальнейший отход через лесные массивы в направлении линии фронта.

Маршала Шапошникова поддержала Ватила Бе.

– Пусть это и немного жестоко, – сказала она, – но те солдаты, которые выживут в ожесточенных уличных боях сражения за Минск, станут такими бойцами, что их будет бояться вся ваша планета. Для любой армии солдаты с таким боевым опытом – это золотой фонд, из которого либо можно формировать ударные части, либо, разбавляя их новобранцами, либо создавать крепкие линейные соединения…

– Я все понял, товарищи, – устало сказал я, – и я ничего не боюсь, в том числе и обещанных вами трудностей. Если Родина доверила мне самый тяжелый участок фронта, я сделаю все, чтобы оправдать это доверие. Только скажите – могу ли я взять с собой несколько командиров для организации работы на новом месте? Насколько я понимаю, в Минске сейчас полный бардак, никто ничего не знает и не представляет себе складывающуюся обстановку.

– Вы совершенно правы, – подтвердил мои слова маршал Шапошников, – там никто ничего не знает и не представляет. Штаб Западного фронта и штаб 13-й армии уже эвакуировались из Минска и не имеют связи с войсками. Эвакуировались или перешли на нелегальное положение также советские и партийные органы Минска и Минской области. Штабы 2-го и 44-го стрелковых корпусов, занимающих позиции в Минском УРе, уже готовы отдать приказ на отход на позиции восточнее Минска, что будет равносильно сдаче противнику без боя ключевого рубежа обороны. Одним словом, Константин Константинович, вы будете в Минске сразу и царем, и Богом, и воинским начальником, и подчиняться будете только товарищу Сталину как Верховному Главнокомандующему и мне, как начальнику Генерального Штаба. Кроме всего прочего, учтите, что помимо обороны города вам придется организовать призыв еще не мобилизованных военнообязанных всех возрастов, усилив ими имеющиеся у вас части, а также эвакуацию максимально большого количества гражданского населения. Работы будет больше, чем вы можете себе помыслить. Но, кроме того, время не ждет, поэтому на передачу дел и вызов сюда нужных вам командиров вам дается сорок пять минут, и ни одной секундой больше. Все остальное, включая то, что откуда взялось, расскажем вам уже во время полета на борту шаттла.

Маршал переглянулся с серокожей марсианкой, посмотрел на часы и добавил:

– Итак, товарищ Рокоссовский, время пошло. Вылет назначен ровно на одиннадцать часов утра.

30 июня 1941 года, около 11:00, шаттл на маршруте Клевань-Минск.

Главный тактик темная эйджел Ватила Бе.