Визит «Полярного Лиса»

Немая сцена. Попытки улыбнуться в ответ, не слишком удачные. Взгляды местных высокопоставленных хумансов, бросаемые в сторону капитана Пекоца. Весьма красноречивые взгляды, выражающие малейшие оттенки эмоций, обуревающих ошеломленных староземлян. Ну и как. Мол, нам реагировать на такое явление? Это вообще что такое?! Что, у вас генерала-мужчины для серьезного разговора не найдется? А тут баба с сиськами, да еще и темная… А уши! Они же на манер кошачьих, это ж надо, вот так невидаль, похлеще чертовщины… Позвольте-позвольте, неужели у этой… гм… девушки еще и хвост?! Ужас! Ужас!

Было видно, что Пекоца такая ситуация забавляет. А вот Ватиле вдруг захотелось сесть перед этими тремя на корточки, чтобы не подавлять своим ростом, и дать каждому по конфетке. Но она сдержалась. На всех больших детей конфет не напасешься. К тому же темная эйджел – это не дракон, ничего ужасающего в ее облике нет, и должен же местный тактик, в конце концов, самостоятельно выйти из этого небольшого шока… Тем более что и капитан Пекоц чуть заметным пожатием плеч показывает, что она, Ватила Бе, значительно выше его и по званию, и по должности, и что из этого щекотливого положения они должны выкручиваться сами.

Первым в себя, как ни странно, пришел не тактик Иван Болдин, а один из его помощников. Тот самый, который, по данным психосканера, считался самым скептически настроенным из окружения тактика Ивана Болдина – высокий светлоглазый мужчина лет тридцати пяти.

– Здравствуйте, товарищ Ватила Бе, – сказал он, глядя ей в лицо открытым взглядом, стараясь этим продемонстрировать, что странный внешний вид собеседницы его уже совершенно не удивляет, – я бригадный комиссар Евгений Афанасьевич Щукин, и я являюсь помощником товарища Болдина по политическим вопросам. Скажите, – он слегка прищурился, – а почему у вас в военных действиях принимает участие так много женщин – например, вон те мускулистые товарищи женщины борцовского телосложения, или же вы сама?

«Заместитель по политическим вопросам, да еще и бригадный комиссар, – подумала Ватила, – довольно высокопоставленный аналог психоинженера, только на местном, кустарном уровне… Но отвечать ему все равно надо – быть может, мои ответы помогут тактику Ивану Болдину наконец-то выйти из ступора…»

И она принялась терпеливо объяснять, стараясь тем не менее не особо углубляться:

– Девы Войны рождены для битвы со злом и не мыслят себя в иной ипостаси. Именно к этой стезе их готовят с того момента, когда отнимают от материнской груди, и всего лишь половине из них удается дожить до того возраста, когда их отпускают в отставку. Но во всей Галактике вы не найдете более дружески настроенных, веселых, счастливых и любвеобильных созданий – и это только потому, что они знают цену любви, дружбе и простому человеческому счастью, которое для них не всегда достижимо, потому что они по своему предназначению большую часть времени проводят на передовой. Что касается меня самой, то тактика – это одна из основных специализаций темных эйджел, то есть то, что мы делаем значительно лучше других представителей рода хомо. Но если вы предпочли бы иметь дело с каким-нибудь самцом, как это принято в архаических сообществах хумансов, – в ее взгляде, которым она обвела всех троих, мелькнула совсем легкая, едва уловимая насмешка, – то должна вас разочаровать. Самцы темных эйджел – это еще более редкое явление, чем снег, жареный в масле. Командир назначил меня для этого разговора не потому, что я его «баба» (как подумал вон тот товарищ с бритой головой), а потому, что я самый лучший и высокопоставленный специалист-тактик из тех, что имеются на нашем корабле. Другие тактики тоже «бабы», но только моложе меня, гораздо хуже подготовлены и не имеют такого опыта сражений, какой есть у меня.

Несколько мгновений сам генерал и его спутники осмысливали сказанное. Но потом бригадный комиссар снова стал задавать вопросы.

Скажите, а сколько вам лет, товарищ Ватила? – не унимался он. – Насколько я понимаю в женском возрасте – явно не больше тридцати…

– Мне двести двадцать стандартных лет, которые совпадают с вашими годами, – ответила та ровным голосом и сделала совсем маленькую паузу, во время которой стоявшие перед ней мужчины недоверчиво переглянулись. Впрочем, она не собиралась их в чем-либо убеждать, и лишь сочла нужным добавить: – Темные эйджел живут долго, и иногда их возраст исчисляется тысячелетиями. И все это время они (то есть мы) накапливают жизненный опыт, который делает их бесценными помощниками короткоживущих хумансов.

Бригадный комиссар Щукин хотел еще что-то сказать – он уже открыл было рот; но тут генерал взял инициативу на себя. Он жестом показал своему помощнику, чтобы помолчал. После чего, солидно прокашлявшись, начал свою речь.