Визит «Полярного Лиса»

Сначала спросонья, в белый свет как в копеечку, бухнула одна «колотушка» – трасса снаряда растаяла в светлеющем небе. За ней вторая, третья… Даже не высекая искр, снаряды бессильно рикошетили от лобовых листов, бортов и башен, но немецкие противотанкисты увеличивали и увеличивали темп своей стрельбы. И тут сверкнула ослепительная вспышка; от опушки леса к одной из «колотушек» на мгновение протянулась бело-голубая черта, брызнули во все стороны искры – и на месте орудийной позиции остался только оплывший слиток, что совсем недавно был 37-мм германской противотанковой пушкой Рак-36. За первым тяжелым лазерным ружьем выстрелило второе, третье, четвертое… С той же беспощадной, стопроцентной эффективностью. Один выстрел – одна уничтоженная противотанковая пушка.

Что касается ответного огня «колотушек» по своим губителям, то прямое попадание из Рак-36 с километра в точечную цель «замаскированный расчет тяжелого лазерного ружья» является ненаучной фантастикой. Даже снайпер с винтовкой Маузера образца 98 года по ростовой мишени уверенно работает не дальше, чем на восьмистах метрах, а «колотушка» – это далеко не снайперская винтовка. А вот само тяжелое лазерное ружье эффективно на любых дистанциях в пределах прямой видимости, если, конечно, это позволяет прозрачность атмосферы. А сегодня она позволяла – видимость утром была миллион на миллион.

Одним словом, схватку за рубеж железнодорожной насыпи немецкий противотанковый батальон проигрывал начисто. Несмотря на зубодробительную канонаду, ни один советский танк так и не был подбит, а больше половины противотанковых орудий было уже уничтожено. Досталось и расчетам ручных пулеметов, которые должны были сдерживать натиск советских стрелков, идущих вслед за танками. Этот счет смерти рос с каждым ударом сердца, пока нервы у солдат немецкого противотанкового батальона не выдержали и они не принялись откатывать уцелевшие пушки за насыпь, убирая их из прямой видимости расчетов тяжелых лазерных ружей. Потом, вслед за артиллеристами, засобирались прочь и пулеметчики, которым совсем не хотелось оставаться единственными мальчиками для битья. Это была еще не победа в схватке за первый рубеж вражеской обороны, но уже хорошая заявка на нее.

Исчезновение с гребня железнодорожного полотна немецких пулеметов означало, что скрывающаяся на опушке леса советская пехота могла переходить в атаку без риска попасть под шквальный пулеметный огонь. В одном только противотанковом батальоне имелось восемнадцать единых пулеметов МГ-34, записанных как ручные, и их свинцовый ливень мог остановить наступательный порыв целого стрелкового полка. Но сегодня был не их день. Как только немецкие противотанкисты и пулеметчики отступили за гребень железнодорожной насыпи, водительницы парящих аппаратов подогнали их к позициям, а стрелки и вторые номера расчетов тяжелых лазерных ружей заученно перенесли свои девайсы на турели в колясках. И дальше сели – полетели. На высоте около метра над головами атакующей советской пехоты и чуть-чуть выше линии железнодорожной насыпи. Это уже не парение – это свободный полет, а еще дополнительный обзор. Если подняться еще чуть выше (лишь бы у пилота-водителя не закружилась голова), то стрелкам становится отчетливо видно нездоровое шевеление за железнодорожной насыпью. Там немецкая пехота изготовилась к штыковой контратаке*, а противотанкисты спешно разворачивают свои орудия, чтобы с короткой дистанции обстрелять советские танки в борт в тот момент, когда те будут форсировать переезд. А еще там, возле самого переезда, копошатся какие-то типы с большими баллонами** на спине. А вот это уже есть серьезный непорядок!

Примечание авторов:

* 29-я моторизованная дивизия на Восточном фронте – совсем свежая, еще не побывавшая в боях, и эти конкретные немецкие солдаты не знают, какую цену им придется заплатить за удовольствие сойтись в штыки с осатаневшими от последних безобразий русскими солдатами. Пока что, после разгрома Польши, Норвегии, Франции и Дюнкеркской катастрофы англичан, они думают, что круче немецкого солдата в Европе никого нет. Утратить это заблуждение им предстоит в самое ближайшее время.