Визит «Полярного Лиса»

И тактик-лейтенант показала на планшете, что будет и в том, и в другом случае. К этому моменту вожди поняли, что дело очень серьезное, кавалерийскими наскоками и лозунгами его не решить, и потому крайне внимательно смотрели на планшет и слушали пояснения Илины Ке. При этом надо сказать, что первый вариант развития событий понравился вождю и его соратникам значительно больше. К Днепру, где собирались войска советского второго стратегического эшелона, немцы в таком случае выходили на две-три недели позже, понеся серьезные потери, особенно в результате бойни в минском котле и имея значительные проблемы со снабжением по причине разрушения минского железнодорожного узла. По плану Ватилы Бе, в Минск должны были организованно отступить войска в настоящий момент занимающие позиции восточнее Минска в будущем минском котле, а также 64-я, 108-я, 100-я и 161-я стрелковые дивизии 13-й армии, занимающие сейчас позиции в Минском УРе, а также 7-я и 8-я бригады 4-го воздушнодесантного корпуса из резерва западного фронта. Для обороны опоясывающего Минск укрепрайона этих сил было недостаточно, а вот для упорных боев в черте города вполне хватало.

Примечание авторов: * войск, выделенных для заполнения Минского Ура катастрофически не хватало. Так, например, 64-я стрелковая дивизия занимала оборону в полосе 60 км., а 108-я стрелковая дивизия занимала полосу обороны в 30 км. В то время как согласно боевому уставу пехоты 1939 года полоса обороны для стрелковой дивизии должна была нарезаться от шириной 8 до 12 километров.

Только вот командующий для такой операции требовался отчаянной лихости и одновременно большого ума. При этом терять перспективного тактика в этой бойне Ватила Бе тоже не собиралась, а значит, следовало предусмотреть способ эвакуации командующего обороной, когда возможность сопротивления будет исчерпана. Но действительно хороший командующий, скорее всего, откажется эвакуироваться, когда его солдаты гибнут в окружении, поэтому в таком случае было необходимо организовывать прорыв уцелевших войск в лесные массивы с отрывом от преследования. Изнуренные затяжными уличными боями немцы вряд ли будут преследовать отступающую группировку, не понимая, что из этого эпицентра ада после упорных и продолжительных боев отходит имеющий боевой опыт костяк будущих частей советской штурмовой пехоты.

При этом возникала одна серьезная этическая проблема. В Минске до войны было почти двести пятьдесят тысяч населения, из которых только семьдесят тысяч были взрослыми и боеспособными мужчинами, а остальные сто восемьдесят – женщинами и детьми. В городе, который через несколько дней превратится в эпицентр жесточайшего сражения, все эти люди, потенциальные ненужные жертвы ожесточенных боев, были не нужны. Если они останутся в городе, то будут часто гибнуть от неизбежных на войне случайностей, и, кроме того, немецкие войска будут иметь возможность использовать гражданское население в качестве живого щита и заложников.

Пока была такая возможность и действовала последняя железная дорога в направлении Осиповичи-Бобруйск-Жлобин, требовалось вывести из черты города как можно больше народа. Но даже товарищ Сталин не представлял, как это возможно сделать в условиях, когда столицу Советской Белоруссии успел покинуть штаб Западного фронта, а советские и партийные органы уже частью эвакуировались, частью перешли на нелегальное положение. Единственный вариант – опять же поручить эту задачу командующему обороной, подчинив ему партийные и советские власти. Пусть выходят из своего нелегального положения и делают свое дело. А если кто раньше времени успел удрать от немцев в глубокий тыл, того под трибунал. Кроме того, взрослых и боеспособных мужчин следовало бы призвать в дивизии народного ополчения – семьдесят тысяч потенциальных бойцов, сражающихся за родной город, удвоят силы обороняющихся.

Одним словом, Минску, по замыслу Ватилы Бе, предстояло стать тем крепким орешком, который в сочетании с группой войск генерала Болдина если не исправит катастрофическое положение Западного фронта (это невозможно), то хотя бы поставит жирный крест на сроках и задачах операции «Барбаросса». А для немцев катастрофой является уже такое развитие событий, ибо затяжная позиционная война является для Германии синонимом поражения. Таким образом, предложенная операция могла считаться большим шагом к будущей победе.

Когда тактик-лейтенант замолчала, в рабочем кабинете Сталина наступила гробовая тишина. Взяв со стола трубку, вождь начал не спеша стал набивать ее табаком.

– Так, значит, все не так плохо? – спросил он у Илины Ке.