Визит родственников

Казак не успел порадоваться удачному выстрелу. Рядом с оглушительным треском рвануло и что-то нестерпимо горячее, острое обожгло, прошило грудь справа и ногу немного пониже колена. Он оглянулся, товарищ лежал на боку, на куртке стремительно набухали красные пятна, лицо покрывалось меловой бледностью и стекленели глаза и это было страшно. Несколько мгновений молодой растерянно смотрел, потом рука метнулась к разгрузке — там был индивидуальный пакет для перевязки. Острая и неожиданная боль молнией пробила израненное тело, казак вскрикнул и мир исчез в тумане обморока…

Гортанно переговариваясь, но не забывая автоматами контролировать окрестности, боевики поднялись на холм. Немного ниже вершины на камнях лежали окровавленные тела. О аллах! Всего двое русских сумели ранить и убить половину отряда. Шайтаны! Ну ничего дайте только пройти через эти горы и доблестные воины джихада покажут неверным, кто здесь хозяин! Одно из тел пошевелилось и ближайший боевик довольно огладил иссиня-черную бороду. Последние мгновения жизни русского будут такие, что даже черти в аду будут ему сочувствовать! Боевик подошел к будущей жертве, тактический ботинок толчком перевернул неожиданно тяжелое тело. Молодое лицо славянского типа, вокруг заспавшихся глаз черные круги, темно-бардовые пятна расплылись на камуфляжной форме.

Боевик присел перед беззащитным телом, одновременно вырывая из ножен клинок и, привычно пытаясь поймать взгляд будущей жертвы. Любил он такие моменты, когда он для гяура-всемогущий аллах, когда только он определяет жить или умереть и если умереть, то как. И тут испачканные кровью губы русского растянулись в победной и немного презрительной усмешке. Это было так необычно, так не соответствовало ситуации что бритвенно-острое лезвие кинжала остановилась на полпути к горлу будущей жертвы.

Губы русского шевельнулись, левая, неповрежденная рука протянулась к боевику, ладонь раскрылась.

Зеленое, рубчатое «яблоко» оборонительной гранаты смог бы узнать и новобранец, а боевика никто не мог бы спутать с новичком. Уже пять лет, после подготовки в лагере организации «Аль-Каиды в Ираке», притаившемся в далеком саудовском оазисе, он занимался своим опасным делом и ни одного ранения. Он даже хвастался этим перед другими боевиками.

Будь у него хотя бы секунда, он получил бы шанс, но не в этот раз.

На вершине холма вспух огненно-черный шар взрыва, тонко просвистели осколки и камни а когда эхо перестало гулять между отвесных стен ущелья, трое уцелевших боевиков, не обращая внимания на собственных погибших и стоны тяжелораненых, скатилась вниз. А еще через считанные секунды бешено нахлестывающие коней мчались по направлению к выходу из ущелья. Растерзанное тело молодого казака откинуло в сторону в заросли кустарника, десятки темных пятен отмечали места попадания осколков, но о чудо! Лицо осталось неповрежденным. Победная и немного презрительная улыбка застыла на мертвом лице, обращенном в сторону, куда убегали «доблестные» воины джихада.

Слабый шум, совсем слабый, послышался, когда боевикам оставалось еще половина пути. Считанные секунды он нарастал и уже не осталось никакого сомнения — это боевые вертолеты. Прошел еще миг и на фоне бездонно-голубого с грохотом появились хищные силуэты универсальных охотников: двух «Черных акул»…

* * *

Герой России, космонавт Петр Александров застыл около иллюминатора переходного шлюза. Из него открывался завораживающий чужеродностью, чуждостью для всего земного вид на Марс: на нежно-розовом небе жалила холодными бирюзовыми лучами едва приподнявшаяся над красно-коричневыми полуразрушенными круговыми горами точка солнца; в противоположной стороне таинственно мерцали разноцветные звезды а вокруг простиралась ржавая и усыпанная булыжниками, миллионы лет тому назад замерзшая пустыня.