Визит(СИ)

Часть стены ушла в бок, открывая проход в подземелье. Девочка попятилась к выходу из дома.

-- Нет. Я не пойду туда, -- категорично заявила она.

-- Вот как? -- нехорошо улыбнулся Амон.

Оставив раздвинутую стену, двинулся к замершей возле дверей девочке.

-- Нет! -- крикнула Светлана, безуспешно пытаясь выйти на улицу. Толстенные двери, отказывались ей подчиниться, они надёжно сторожили дом и не дрогнули, словно на них задвинули засов.

Амон подошел к Светлане, все ещё улыбаясь, сказал:

-- Ты знала, на что шла, или догадывалась. Теперь следуй за мной.

Девочка отрицательно покачала головой и прижалась к двери, словно пытаясь найти в ней защиту. Амон пожал плечами. Схватил её, и несмотря на отчаянное сопротивление, перекинул через плечо. Её кулачки забарабанили по спине, но он не обращая внимания на такие мелочи, со своей ношей направился к лестнице, ведущей в подземелье. Без освещения, Амон, в кромешной тьме спускался вниз. Светлана чувствовала как паутина нет-нет, да пройдётся мохнатой лапой по лицу. Ужас сковал тело, и она уже покорно висела на плече Амона.

Бесконечный спуск кончился. Она услышала, как заскрипела решетка, закрывающая путь в помещение.

Амон пересёк зал и остановился у противоположного конца. Светлана вспомнила, как несколько дней назад на этой стене она увидела прикованного вора. Похоже, её ожидала та же участь.

Амон поставил её на пол. Девочка подняла голову, огляделась, мрак был повсюду, и только глаза дьявола светились в темноте. Девочка почувствовала как, схватив за руки, он прижал их к стене, лязгнув холодный металл опоясал запястья.

Амон отошёл в сторону. Она попыталась освободиться, но железо было как всегда верно своей прочности.

Вспыхнул факел, осветив краешек помещения. В стоящей рядом чаше заплескался огонь. Амон снова приблизился к девочке. Умоляя, она сказала:

-- Я не хочу быть вампиром. Пожалуйста, не делайте этого.

-- Не беспокойся. Ты тут просто постоишь немного. Подумаешь. Я оставлю тебе факел. Огонь так завораживающее красив, это лучше чем пялиться в темноту. А я тем временем навещу "твоего" Джованни. Хочется на него посмотреть.

Амон повернулся к выходу, но девочка окликнула его:

-- Что Вы с ним сделаете?

-- А ты как думаешь? С трёх попыток, ну-ка...

-- Убьёте?

-- Угадала. Надо же с первой попытки! - ухмыльнулся он.

-- Но он же ничего не сделал!

-- Заблуждаешься. Я слишком долго игнорировал его, пока он не сделал ошибки. Пора мне познакомиться с ним поближе.

Светлана содрогнулась, она увидела, как Амон приблизился к решётчатой двери, и внезапно крикнула:

-- Я могу заступиться за него?!

Он обернулся. Клыки отразили пламя факела. Медленно направился назад, припадая на ногу и скаля в улыбке зубы. Его глаза по-прежнему излучали свет. Подошёл совсем близко, затянул в глаза.

-- Милосердия просишь? -- почти прошептал он.

Светлана опустила глаза. Соглашаясь, качнула головой.

Амон задумчиво посмотрел на неё, растягивая слова, сказал:

-- Пожалуй... Я приму твоё предложение, и отыграюсь на тебе. Меня не в чем упрекнуть. Наказывая тебя, я оставлю жизнь парнишке. Не скажу, что такая сделка мне нравится, но проучить тебя не помешает.

В его руке появился кнут. Он резко взмахнул рукой, слушая как щёлкнул в воздухе длинный ремень из сыромятной кожи. Заткнув за пояс кнутовище, приблизился к девочке и освободил от тяжёлых, железных оков. Но эта относительная свобода длилась недолго. На её руках снова блеснула сталь. Ручные кандалы сковали их. Амон подвёл к свисавшему с потолка крюку и накинул середину цепи на его острие. Подтянул крюк повыше. Обошёл вокруг висевшей девочки и поинтересовался:

-- Как тебе это?

-- Очень удобно, -- с сарказмом заметила она.

Вынимая заткнутый за пояс кнут и ещё раз, щелкнув им, Амон предложил:

-- Ты можешь передумать, и твоя шкура останется целой. Что не могу сказать о Джованни.

-- Я хочу, чтобы он жил, -- тихо сказала девочка и закрыла глаза.

Свист рассекаемого бичом воздуха был ей ответом. На мгновение он обвил её фигуру и освободил, оставляя за собой разорванную ткань и вспоротую кожу. Не давая опомниться, сыромятная кожа снова прошлась по спине, раздирая в клочья дорогую ткань. Теперь она свисала жалкими лохмотьями, которые радугой переливались в свете огня. Закусив губу до крови, девочка молчала, только вздрагивала, да зажмуривалась сильнее в ожидании следующего удара.

Она не считала, сколько раз по ней прошелся кнут, рассекая спину. Наконец, Амон остановился. С удовлетворением осмотрев окровавленную спину, он соглашаясь сам с собой, кивнул. Заткнув за пояс кнутовище потемневшего, влажного кнута, освободил её руки. Подвел назад, к стене и снова приковал. Коснувшись изодранной спиной шершавого камня, девочка не смогла сдержать стона.

Амон сказал: