Визит (СИ)

Подскочивший Барон поднял кресло, усадив покалеченного гостя, с заботой склонился над окровавленной рукой.

 Амон, выведя пса за дверь и закрыв её, присоединился к Светлане, сидевшей на высоком табурете за стойкой бара, с интересом наблюдая за суетой возле Саймона. И когда уже дрожащей, перевязанной рукой, Саймон опять ухватился за стакан, ещё больше предыдущего, Амон, фыркнув, отвернулся, чтобы налить себе коньяку.

— Положение у тебя незавидное, — с сожалением и сочувствием произнёс Барон, щедро подливая виски в опустевший стакан Саймона.

— Почему? — забеспокоился тот, с тревогой заглядывая в глаза собеседника.

Деланно вздохнув, Барон пояснил:

— Яхта в Америку не идёт, мы прямо оттуда.

— Как же так, — открыл рот Саймон, не в силах выговорить больше ни слова.

— А вот так.

— Я заплачу. — Саймон полез во внутренний карман, вытаскивая и раскладывая на столе промокшую чековую книжку. Из того же кармана выудил ручку. Наставил её на чек, замер, в ожидании суммы, исчисляющей его спасение.

— О! Это мне начинает нравиться, — потёр ладони Барон. Блеснув зеркальными очками, заключил: —  Этак мы придём к консенсусу тихо и мирно. Значит, ты готов заплатить за своё спасение?

— Я сказал! — оскорбился Саймон. — Я своему слову не изменю. Говорите цену, выпишу чек.

— А потом попросите банк приостановить выплату? — поддавшись вперед с хитрой улыбочкой, уточнил Барон. Юм, сидевший на столике, выжидающе уставился на «улов».

— Нет, — вскинул голову Саймон, — вы получите всё наличными в любом банке. Это я вам гарантирую.

— Поверим? — повернулся к Юму Барон. Дождавшись, когда тот с презрением отвернётся, сказал: — Видите, даже кот тебе не доверяет. Он сомневается, что ты выполнишь своё обещание.

— Клянусь! — убедительно произнёс Саймон, прикладывая руки к сердцу.

— Чем? — заинтересовался Барон.

— Да хоть чем. Своей жизнью, например, — пожал плечами Саймон, и снова ручка замерла над чеком. — Говорите. Сколько?

— Скажем… — замялся Барон, поднял глаза к потолку, что-то подчитывая.

Но его опередил гнусавый голос, прозвучавший со стороны бара.

— Восемьдесят три миллиона, четыреста семьдесят тысяч долларов, — отчеканил Амон, заставив Саймона смертельно побледнеть.

— Но, — судорожно сглотнул. — Но... Это всё, что у меня есть. И то, если продам фирму, дом, виллу, машины, я только-только наскребу такую сумму. Я останусь без гроша в кармане!

— Ну, ну, — успокаивающе заметил Барон, — Мы же не изверги, мы не претендуем на твой бумажник. А там, насколько мне известно, тысчонок шесть имеется. Без гроша ты не останешься.

— Нет. Так не годится, — заупрямился Саймон. — Называйте другую цену. Разумную.

— Как низко ценишь ты свою жизнь, — Амон, покинув бар, приблизился к Саймону. Встав позади кресла, положил руки на плечи, перегнувшись через спинку, заглянул в лицо. Тихо прошептал: — Подумай, разве жизнь можно оценить? Она же бесценна.

— Я подозревал, что вы контрабандисты, но никак не мог предположить, что попал к убийцам и вымогателям, — отодвигаясь от Амона, в отчаянии простонал Саймон. — И откуда вы имеете столь точные данные? Неужели кто-то из моих доверенных лиц вами подкуплен?

— И чтобы заполучить тебя, напали на пассажирский лайнер? Бросили канат и дождались, когда ты тёпленький по нему поднимешься? — закончил мысль Барон. Изумлённо покрутив головой, спросил: — Неужели ты такого высокого мнения о себе? Это случай, но случай роковой.

— Вы просите слишком много, — возразил Саймон. Внезапно идея озарила лицо, и он поделился ею с остальными. — Давайте, я лучше подсоблю с контрабандой оружия. Я имею связь с некоторыми странами, они охотно заплатят за груз звонкой, жёлтой монетой. И в дальнейшем согласен на сотрудничество, разумеется, чтобы я был в доле.

— Вот шельма! — презрительно проговорил Амон. Кинжал в его руке заставил Саймона искать спасение в спинке кресла. Вжавшись в неё до предела, он умоляюще рыскал глазами по сторонам в поисках защитника.

Кинжал отстранился.

— Хорошо, — примиряющее сказал Амон, — у тебя есть время на размышление. Пока судно идет вдоль материка, можешь думать. В течение тридцати часов, ещё посмакуй ощущение миллионера. После, ты будешь либо мёртвым миллионером, либо нищим. Впрочем, бумажник можешь оставить себе.

Амон обвёл присутствующих взглядом, словно спрашивая согласия, убрал кинжал в ножны. Положив руки на плечи Саймона, с усмешкой спросил:

— Возражений нет? — получив кивок Барона и Юма, заключил: — Единогласно.

— Я не согласен! — завопил Саймон, пытаясь вскочить на ноги.

Амон рывком усадил его обратно, так и не дав встать. Прижав плечи к спинке, с ехидцей ответил:

— Нас меньше всего волнует твоё мнение. Ты поклялся.

Девушка, сидевшая у бара, встала, направилась к дверям.

— Ты куда? — обернулся Амон, с интересом посмотрев на неё, спросил: — Ничего не хочешь сказать?

Девушка развела руками:

— Похоже, моё мнение вас так же мало волнует. Да и вы знаете его.

Безумный вопль наполнил помещение:

— А-а-а-а-а! Не дам! Не отдам своих денег! — вопил Саймон, размахивая зажатым в руке ножом, взятым со стола.