Визит (СИ)

— Уж чем-чем, а в деньгах мы неограниченны, — важно заявил Юм, направляясь к дверям. — Да, Амон, — обернулся кот, — надеюсь, пёс будет жить во дворе.

— Напрасно, — проворчал Амон, выводя пса из салона. — Он будет жить в моей комнате, а значит, второй этаж в полном его распоряжении.

— О каком равноправии может идти речь? — возмутился Юм. Но через секунду махнув лапой, обиженно сообщил: — Ну, что ж, буду жить в холле. Мне не привыкать.

 Опустив хвост, кот поплелся за остальными, пропустив вперед себя пса. Похоже, дверь была открыта, так как Барон её просто толкнул, и она легко распахнулась на обе створки. «Впрочем», — вспомнила Светлана: — «Для дьяволов запертая дверь не проблема». Войдя в дом, она остановилась. Её взору предстал большой зал. Недалеко от входа две лестницы вели на второй этаж, образуя кольцо и соединяясь уже наверху возле таких же огромных, массивных дверей, что и входные.

Стоявший рядом Амон, кивком указал девочке на второй этаж.

— Иди, выбирай себе комнату, — предложил он.

Помня, что пёс тоже будет наверху, девочка спросила:

— А на первом можно устроиться?

— Поднимайся, — коротко приказал Амон, разом оборвав любые споры.

 Глубоко вздохнув, Светлана направилась к лестнице покрытой ковром. Мимо кометой пролетел пёс. Взлетев на второй этаж, скрылся за дверьми. Последовав за ним, Светлана вышла в длинный коридор, по обе стороны которого располагались комнаты. Двери были распахнуты, словно приглашая осмотреть их. Светлана решила остановиться на первой комнате. Ближайшей к выходу на первый этаж, в холл. Эта комната включала в себя спальню с ванной. Решив, что этого достаточно девочка оставила без внимания остальные помещения, уходящие куда-то вдаль по коридору бесконечной вереницей распахнутых дверей. Услышав крадущиеся шаги за спиной, Светлана обернулась, и увидела Амона с льнувшим к нему псом. Критически осмотрев выбранную комнату, Амон заявил:

— Не лучший выбор. Через пять дверей отсюда, есть помещение гораздо удобнее. Советую посмотреть.

— Меня и эта вполне устраивает, — попыталась возразить девочка.

— И всё-таки посмотри, — в его голосе зазвучал металл.

Не желая спорить, а уж тем более вызывать вспышку гнева, девочка покорно направилась в указанную ей дверь. Удаляясь тем самым от заветного выхода. Другое помещение включало в себя уже три комнаты, но Светлана, мысленно пожелала бы вернуться в выбранную ею. Решив лишний раз не злить Амона, она осталась в этой, сообщив, что устраивает.

Амон занял комнату напротив, а пёс остался в коридоре. И, по-видимому, собака больше всех была довольна, в её распоряжении был весь коридор, который она отмеряла галопом из конца в конец,

Немного посидев у телевизора, Светлана решила пройтись и осмотреть дворец, в котором, по-видимому, ей придется жить. Ещё в холле оно поразило ее воображение. С фасада, с парадного входа, здание ничем не отличалось от окружающих его домов, разве что своими размерами. Но внутри был поражающий простор, обилие и разнообразие декора. Светлана уже получила первые впечатления об ослепительной роскоши. Узорный наборный паркет, кариатиды, вазы, золотая роспись стен.

Колонны и расписной плафон, исполненные в стиле барокко придавали дополнительную красоту и изящество помещению.

Для начала девочка решила ещё раз посетить холл, а там, если возможно, и остальные комнаты.

Выйдя на парадную лестницу, Светлана сразу же увидела вещь, которую в первый момент не обнаружила. Над входными дверями висел огромный платиновый картуш, изображающий уже знакомую перевернутую пятиконечную звезду, на фоне которой переплелись в сложнейшем орнаменте кинжал, рапира, какие-то каббалистические знаки, руны, даже череп человека вплетался в эту странную эмблему. Возможно, там ещё были незнакомые знаки, символы. Всё вместе создавало впечатление своеобразного «герба» Хозяина Ночи и от него веяло величием, могуществом и властью, подчиняющей себе века и века. На картуш нельзя было смотреть без содрогания.

Кариатиды, поддерживающие потолок, резко отличались от скульптур вышедших из-под рук знаменитых ваятелей. Художник, создавший это, тоже обладал огромным даром, но отличающимся от принятого несущего великолепие, спокойствие и красоту фигур. Словно этот «дар» был не от Бога, а от иной силы, чуждой Создателю.

В неуловимом жесте фигур сквозило отчаяние, лица были искажены ужасом и страданием. Их широко открытые глаза, видели то, что простому человеку увидеть не суждено.

Поистине велик был скульптор создавший творения из мрамора. Кариатиды казалось, дышали и жили, в молчаливей мольбе обращаясь к присутствующему в здании.