Визитер

— Трахаться с такой, как ты — себя не уважать!

Танечка хотела было открыть рот, чтобы что-то возразить — но почему-то не смогла произнести ни слова.

— Вон идет твоя маршрутка. Езжай отсюда, сучка, пока цела! — приказал джинсовый.

«Девушка с обложек» покорно переставляла стройные ноги, садясь в подошедшую маршрутку. Кажется, эта «газель» шла именно туда, куда ей было нужно, хотя сейчас она готова была броситься куда угодно — лишь бы избавиться от этого типа в джинсовой куртке, и никогда, никогда больше не видеть его глаз, показавшейся ей в неверном свете фонаря серо-стальными.

Взяла себя в руки она достаточно быстро — тем более что джинсовый (и вот это было странно) остался на остановке. Просто внимательно смотрел на отъезжающую маршрутку — только и всего.

Значит, это была пустая угроза — и не больше того. Видимо, это кто-то из Светкиных друзей. Ну, если что, Игорек с ним разберется!

В маршрутке было тесно и душно.

— Не наваливайтесь! — грубо сказала Танечка той самой бабе-кошелке, которая тоже была на остановке, но, кажется, ничего не слышала из разговора с джинсовым.

— Да и не собираюсь! — сказала баба, проходя, согнувшись в три погибели, по салону. А Танечка рылась в своей сумочке, ища деньги, чтобы заплатить за поездку.

Конечно, десяток у нее не нашлось. Только тысячная купюра, которую она и передала водителю.

Тот чертыхнулся — едва ли не вслух, — после чего очень долго искал сдачу и еле-еле наскреб, — как раз к тому моменту, когда Танечкины нервы окончательно не выдержали, и она не произнесла:

— Да сколько можно еще ждать!

Водитель задел рукой за табличку «Остановок «здеся», «тута» и «тама» не бывает!» Мелочь рассыпалась на сиденье, но Тане и в голову не пришло ее подбирать.

— Девюшка, а девюшка! — послышался голос парня с Кавказа, сидевшего на переднем сиденье. — Деньга подберы, слюшай!

Танечка не удостоила его вниманием, и сделала вид, что отвернулась к окну. Маршрутка, тем временем, проделав положенный путь по Васильевскому, пронеслась по мосту через Неву, в ту сторону, где у причала летом всегда стоят огромные, с дом величиной, зарубежные лайнеры.

Кавказец, который хотел было пристать к Танечке, отчего-то резко замолчал. А когда маршрутка проехала мост, он вскочил, почти без акцента сказал водителю про Английскую набережную — и очень торопливо вышел из маршрутки, бормоча под нос что-то нехорошее, касавшееся шайтана.

Потом постепенно стали выходить и остальные пассажиры, — но они никакого внимания на Танечку более не обращали.

До Витебского вокзала — до кольца — в маршрутке доехала только одна пассажирка.

— Приехали! — гаркнул водитель едва ли не ей в ухо.

Танечка даже не обернулась и вообще никак себя не

проявила.

— Ну, вылезай, фифа размалеванная! Или ты там что — под наркотой, что ли?! — Водителю очень хотелось хоть как-то уязвить эту девку из «новых русских» — уж больно поганый у таких шлюшек бывает характер.

И вновь его ждало молчание.

Не выдержав, водитель зашел в салон, чтобы выставить пассажирку. Он открыл дверь. Пожалуй, только известная фраза про «мать» не лишила водилу разума: недаром говорят, что черное слово беду гонит, если его вовремя сказать.

Более вовремя и не бывает!

На водителя смотрела безумными вылупившимися глазами восьмидесятилетняя старуха в девичьем платье. Ее лицо было изрезано морщинами, худая шея покрылась складками и пигментными пятнами, а ноги под модной юбочкой оказались в варикозных венах.

Старуха пробормотала что-то совершенно нечленораздельное и бессмысленное — а потом выплюнула в водителя выпавший зуб.

Глава 9 Прощай, спокойствие!

Санкт-Петербург,

май 2010 года

— Шляпа! — воскликнул Воронов, едва завидев Эйно. — Старая ты шляпа!

Конечно, Эйно был «свой парень», но это не повод вот так обращаться к нему, к начальнику, да еще и при посторонних. Честное слово, или обстоятельства были совсем уж крайними, или Алекс Воронов сошел с ума. Оля еще в машине именно это и заподозрила.

— Что? — Эйно с неудовольствием уставился на главу филиала. — Стажер не выдержала твоих зверских проверок?

— Да, нет, выдержала, более чем выдержала. — Воронов снял очки и с какой-то бешеной радостью посмотрел на шефа Темных. — Настолько выдержала, что мы оба с тобой в луже оказались!

Оля поняла, что самым мудрым будет сейчас куда-нибудь удалиться — главное, подальше. Если господин Воронов не знает, как вести себя с начальственными лицами при подчиненных — это его, господина Воронова, личные проблемы. И не надо, чтобы эти проблемы сделались еще и ее.

Но любопытство оказалось гораздо сильнее мудрости, и девушка не стала слишком плотно прикрывать дверь и слишком далеко отходить. Вообще-то, с магами, а особенно, если они — класса Эйно, — такие штучки проходят плохо. Но любопытство пересилило.

— Что случилось-то? — расслышала она голос Эйно.

— А то — проворонили мы одного «беса» — крупнее не бывает. А она вычислила. Случайно. Представляешь, ей там, на задании репортеры нарассказали — Соколенко.

— Что? Он что — в России, в Питере?! А ей откуда это знать?! Дело-то очень давнее.