Визитка с того света

– Зачем же все эти молоденькие девицы? – задала я вопрос.

– Мужчина, – изрек швейцар. – Каждому охота почувствовать себя молодым и интересным.

– Вернемся к нашей молодой и интересной, – продолжила я допрос. – Значит, они пришли девятого числа прошлого месяца примерно в половине восьмого вечера. Администратора на месте уже не было. Посетителей незначительное количество. Пока все верно?

Григорий кивнул.

– Что было дальше? – спросила я.

– Сначала все шло, как обычно. Я их встретил, до столика проводил. У нас правило, VIP-клиентов от порога до столика сопровождать. У столика их принял Федор-официант. За администратора. Я сдал Бориса Станиславовича с пассией с рук на руки Федору и вернулся к себе на пост. По понедельникам и так посетителей кот наплакал, а в этот день и вовсе штиль был. За весь вечер десять столиков обслужили. И это еще вместе с седьмым, – продолжил рассказ Григорий.

– А чем седьмой столик отличается от остальных, что вы его индивидуально упоминаете? – полюбопытствовала я.

– Все тот же VIP-столик. Бориса Станиславовича, – пояснил швейцар.

– Понятно. Продолжайте, – попросила я.

– Ближе к восьми появился вот этот хлыщ, – Григорий тронул фото Проскурина. – Он мне сразу не понравился. Нервный какой-то, дерганый. Сразу в ресторан не пошел. Околачивался поодаль от входа. Потом у него телефон сработал. Он сообщение прочитал и к парадке заспешил. Я дорогу преградил, про фейс-контроль втирать начал. Даже не знаю зачем. Не пустить я его, по сути, не мог. Он и при костюме, и при галстуке. Все чин чином. И не пьяный, и не скандалит. Короче, послал он меня по всем известному адресу и внутрь вошел. А я снова остался двери караулить. Только минут через десять шум из зала услышал. Потом, как будто что-то разбилось. Я удивился. У нас заведение солидное, не какой-то шинок для алкашни, драки, если и бывают, так только когда банкеты заказывают. Вот в этом случае и подраться не грех. А чтобы так, в пустом ресторане, да в будний день, ни разу не было. Я, естественно, с крыльца в ресторан, узнать, кто буянит. И вовремя успел. Гляжу, фрукт ваш схватил за грудки Бориса Станиславовича и трясет что есть мочи. Борис Станиславович сопротивляется, руки мужика расцепить пытается, только ничего у него не выходит. Тот вцепился в него мертвой хваткой. У Бориса Станиславовича руки на что крепкие, недаром же он хирург, а справиться с хлыщом не может. Я подлетел, разбираться не стал, сразу к хлыщу. Кое-как мы вдвоем с Борисом Станиславовичем его скрутили. К тому времени другие официанты подоспели. Короче, дотолкали его до крыльца и наружу выкинули. А девица эта, как давай визжать: как вы смеете! Вы мужа моего покалечили! Я на вас в суд подам! Оказывается, этот дрищ – ее муж, представляете? Ну, раскричалась она на весь ресторан, эхо аж на улицу доносилось. Я к тому времени уже на стреме был. На случай, если помощь моя понадобится. Ну, она и понадобилась. Федор подал знак, чтобы я девицу выводил. Я к ней подступил, она сначала практически не сопротивлялась. А когда я ее до выхода дотащил, давай драться. Вцепилась мне в плечо когтищами своими и принялась сумочкой размахивать. Я ее за порог еле вытащил. Да сплоховал. Не заметил, как дрищ подскочил. Видно, ее дожидался. Драка завязалась. Я, конечно, девицу пока тащил, потрепал, но не особо сильно. А мужик взбеленился и кулаками мне прямо в физиономию. Я ему пару приемчиков, а он меня башкой об стену. Удар сильный получился, я на землю осел. Они испугались и дёру. Пока официанты сообразили, что мне помощь нужна, их и след простыл. А у меня ребро сломано и сотрясение мозга. Месяц на больничном пробыл.

Григорий потер затылок в том месте, на которое пришелся удар. Я нетерпеливо потребовала:

– Что было дальше?

– А дальше самое интересное началось, – продолжил Григорий. – Вернулись мы в зал, смотрим, Борис Станиславович белый весь как полотно сидит. Думали, испугался сильно. Оказалось, не от страха он побелел, а от расстройства. Парочка эта аферюгами оказалась! Нагрели нашего Бориса Станиславовича на кругленькую сумму.

– В каком смысле нагрели? – не поняла я.

– В самом что ни на есть прямом. Там история почище сериальной будет. Только я подробностей не знаю. Не распространялся он, – ответил Григорий.

– Кто не распространялся, Борис Станиславович? – переспросила я.

– Он самый, – подтвердил Григорий.

– О чем не распространялся? Вы точнее можете изъясняться? – вспылила я.