Визитная карточка Флота

Алмазов неожиданно оборвал свой рассказ, метнулся в рубку, что-то сказал рулевому, а у Татьяны вдруг завлажнели глаза, так стало жаль несчастного старика, кончающего свои дни на чужбине... Вспомнилась грубоватая, но мудрая поговорка про то, что там должен быть схоронен человек, где зарыта его пуповина...

Король лакея своего

Назначит...

С неизменным мотивчиком на устах снова выбрался на крыло мостика старпом. Была у него удивительная способность мгновенно переключаться с одного на другое. Татьяна давно это заметила.

- И больше он ни разу не пришел? - спросила она.

- Кто? О чем это вы? - вскинулся Алмазов.

- О вашем знакомце графе Чернышеве.

- Его сиятельство прислал нам назавтра корзину настоящего французского шампанского. Снова всех озадачил, но скажу по секрету: на обратном пути были именины нашего капитана, и мы это шампанское потребили за его здоровье.

- А про графа Чернышева даже не вспомнили? Неужели вам по-человечески его не жаль?

- Нисколько. Каждый сам выбирает свой путь, а вот родины никто не выбирает. Она у каждого одна. Тот же Чернышев, коль не запятнал он свою совесть перед русским народом, чего не попросился обратно? Пустили бы...

На мостик вылетел взволнованный Юра Ковалев. В руке у него была свежая радиограмма.

- Американские самолеты обстреляли наш "Туркестан" в Камфе, неподалеку от Хайфона! - сообщил он. - Судно повреждено, двое из команды тяжело ранены.

- Когда это случилось? - спросил Алмазов.

- Позавчера утром.

- У меня на "Туркестане" дружок плавает, Ваня Земцов, - сказал рулевой Гешка Некрылов.

- Может, твоего Ваню они и ухайдакали!

- Сообщите радиограмму капитану и помполиту, - распорядился старпом.

Через полчаса все свободные от вахты собрались в столовой на митинг. Коллективно сочинили гневную телеграмму протеста, отправили ее в адрес американского посольства в Москве.

Глава 9

Эгейское море прямо-таки нашпиговано островами. Они начали попадаться сразу же после выхода из пролива.

- Гляньте, Русаков, вот это остров Мавро, - указал замполит на гористый клочок земли. - Его название вам ни о чем не говорит?

"Была у меня знакомая тетка Мавра", - мысленно усмехнулся Игорь, по курсантской привычке напрягая память. И тут же в его воображении заполоскались бело-синие флаги сенявинской эскадры, дымом от залпов корабельных пушек окутались паруса, а чуть поодаль яркие сполохи поднялись над палубами турецких фрегатов...

- Здесь адмирал Дмитрий Николаевич Сенявин выиграл Дарданелльское сражение, - продолжал Валейшо. - Да, Средиземноморье, - задумчиво произнес он. - На географической карте тут не увидишь русских названий. Зато перелистайте страницы истории - и здесь сразу запахнет Русью! И, главное, не завоевателями - освободителями приходили сюда русские моряки... Читали, как адмирал Ушаков провозгласил на отвоеванных у французов греческих островах Ионическую республику? Сам выходец из крепостнической, монархической страны, а задумал не княжество - республику! Он был не только великим флотоводцем, но и большим мечтателем, наш Федор Федорович! - тепло улыбнулся замполит.

Из боевого информационного центра доложили о воздушной цели. Вскоре где-то в небе послышался гул авиационных двигателей. В прогалину между облаков вывалился серебристый треугольник. Самолет снижался, увеличиваясь в размерах, и с ревом пронесся над "Горделивым". На его фюзеляже простым глазом видны были сине-белые звезды.

- Американский морской разведчик типа "Орион"! - громко воскликнул сигнальщик.

- Не дает им покоя наш "Горделивый", - глядя ему вслед, сказал Валейшо.

Сделав круг, американский летчик слова повел самолет навстречу крейсеру, держась почти на бреющей высоте.

- Почему мы позволяем им так нагло себя вести? - угрюмо спросил лейтенант. - Взять бы да и грохнуть по нему из зенитного калибра хотя бы практическими снарядами. В следующий раз он бы не сунулся!

- Ишь вы, какой задиристый, - рассмеялся замполит. - В этом-то и наше преимущество, - продолжал он серьезно, - что наш флаг является здесь флагом мира. Не для того, чтобы развязать войну, а, наоборот, чтобы не допустить ее, вышли мы в Мировой океан.

Ракетоносец уверенно шел вперед, казалось, не обращая внимания на кружащий возле самолет, только развернулись в его сторону чуткие уши радаров. Пролетев над "Горделивым" еще дважды, американец ушел, растворившись в подступающих с запада густых вечерних сумерках. Становилось прохладно, быстро напитывалась влагой одежда. На потемневшем небе проступили первые звезды.

- Идите сюда, Русаков, - послышался властный голос командира.

На коленях у него лежал полированный деревянный ящичек.

- Я вас попрошу определить поправку моего секстана, - сказал Урманов. - Давненько я не брал его в руки.

"Еще один подвох, - нахмурился лейтенант. - Новая возможность поиздеваться над неумехой". Он вышел на крыло мостика, непослушными пальцами начал крутить верньеры, загоняя в зеркала пляшущую звезду.

Кажется, все сделано как надо. Лейтенант снял отсчет со шкалы, записал на бланке и подал командиру.