Визитная карточка флота

На двери ресторана «Нептун» висела табличка «Свободных мест нет», рядом со входом нетерпеливо топталась кучка молодых людей.

— У меня заказано, — бросил им Борис, хозяйски постучав костяшками пальцев в толстое дверное стекло.

— Прошу вас, — предупредительно посторонился швейцар. — Направо у стены свободный столик, — затворив дверь, подсказал он.

Едва ли не половина людей в зале была одета в морские тужурки с шевронами, либо в синие куртки с узенькими погончиками. А загорелые, обветренные лица и громкие голоса выдавали даже переодетых марсофлотов.

Ролдугин, придерживая за локоть, вел Татьяну по узкому проходу, кивком головы приветствуя знакомых.

— С законным браком, штурманец! — хихикнул какой-то подвыпивший субъект.

— Заткнись! — шикнул на него Борис, извинительно шепнув Татьяне: Один балбес из здешних бичей-прилипал…

Столик оказался двухместным. Ролдугин выдвинул стул для Татьяны, сел напротив, небрежно смахнув трафаретку «Не обслуживается». Тут же к ним подлетел официант.

— По полной схеме, Юра, — сказал ему Ролдугин, а Татьяна заметила про себя, что тут он держался совсем иначе, чем девять месяцев назад в Москве, в Центральном доме литераторов.

Вскоре на столе появилась бутылка французского коньяка, кувшин с банановым соком, стало тесно от закусок.

— Первую за встречу, — поднял налитую до краев рюмку Борис. — За очень радостную для меня встречу!

Чтобы заглушить щемящую грудь тоску, Татьяна одним глотком осушила рюмку, но даже не почувствовала крепости коньяка. Ролдугин тут же налил ей снова.

— Вторую за тебя, Танюшка, за самого прекрасного врача во всем Балтийском пароходстве!

И опять она выпила до дна, а чуть погодя все поплыло у нее перед глазами, растворилось в клубах табачного дыма, висевшего над столиками. Существо ее как бы расщепилось: словно со стороны смотрела она на себя, с усмешкой выслушивающую красноречивые признания собеседника.

— Слушай, Борис, а кто такие бичи-прилипалы? — раскурив сигарету, спросила она.

— Бездельники, норовящие кутнуть за чужой счет. По ошибке они разок сходили в море, а теперь разыгрывают из себя бывалых мариманов. Прилипнут к морячку, загулявшему после рейса, и крутятся возле него, пока не вытрясут… Но знаешь, Танюшка, среди них не бывает военных моряков. Все-таки военный флот дает не только физическую, но и моральную закалку.

— Они, наверное, думают, что и я прилипла к тебе, — натянуто усмехнулась Татьяна.

— Чего ты мелешь, Танюшка? — Ролдугин опрокинул бокал, у которого хрустнула тонкая ножка. — Пусть кто-то посмеет обидеть тебя! Вот и посуда разбилась на счастье…

— Разве кто-нибудь знает, что такое счастье?

— Я знаю, Танюшка! Нынче я самый счастливый человек в этом зале, в этом городе, на всей земле! Давай учудим, Танюшка, пойдем завтра в загс и распишемся!

— Я уже один раз учудила, Борис…

Они выпили третий тост «за тех, кто в море», и еще одна полная рюмка совершенно оглушила Татьяну…

Проснулась она в ознобе. В распахнутое окно гостиничного номера врывался холодный утренний ветер, парусами надувая ситцевые занавески. Потянула с пола упавшее одеяло, и тут только различила чье-то дыхание за своей спиной. Борис спал, повернувшись лицом к стене, спал тихонечко, как ребенок. Только теперь поняла Татьяна, что ничего ей не пригрезилось, все было на самом деле…

Татьяна поднялась, укрыла одеялом спящего Ролдугина, собрала с пола разбросанную одежду. Быстро натянув платье, торопливо поправила перед зеркалом прическу и потихоньку выбралась за дверь.

На улице было не по-летнему свежо. Люди, торопившиеся на первые электрички, были одеты в плащи и куртки. Но Татьяна не стала возвращаться в гостиницу, срезала угол площади и углубилась в большой неухоженный сквер, весь исполосованный тропинками. Села на влажную скамью, съежившись, застыла словно в оцепенении. На душе было пакостно…

Здесь, в сквере, и разыскал ее Ролдугин.

— Ты с ума сошла, Танюшка! — ужаснулся он. Торопливо сдернул пиджак и укутал ее плечи. — Что случилось? Я тебя чем-то обидел? Но все, что я говорил вчера, я могу повторить сегодня: я люблю тебя, Таня!

— Никто меня не обижал… — попыталась она улыбнуться непослушными, вздрагивающими губами.

— Сейчас же идем обратно! Буфет уже открылся, буду тебя отпаивать горячим кофе!

После завтрака Ролдугин вызвал такси по телефону. И Татьяна ничуть не удивилась, увидев за рулем вчерашнего шофера, бросившего на нее мимолетный проницательный взгляд. Она потеряла способность чему-нибудь удивляться.

— В этот рейс мне не удалось устроить тебя вместе с собой, Танюша, обняв ее за плечи, негромко говорил Борис. — Но в следующий мы обязательно объединимся. У меня есть надежный кореш в кадрах.

Она молча кивала в ответ, почти не вдумываясь в смысл его слов. Мысли ее были далеко…

Ролдугин оформил ей пропуск, затем повел в глубь порта мимо огромных мастодонтов-кранов, огибая стоявшие на путях составы.