Визуальная культура в медиасреде. Современные тенденции и исторические экскурсы

Допустим, человек направляется в кино не из дома, а с работы, от друзей, из магазина, банка, зубного врача. В любом случае он движется в кинотеатр, то есть специальное учреждение, которое существует ради публичной демонстрации фильмов на большом киноэкране. То есть на таком экране, которого в большинстве случаев нет на иных публичных и уж тем более приватных территориях. Вместе со сменой обстановки происходит смена экранного устройства.

Фильм смотрится, как и было раньше, в темном зале, совместно с чужими незнакомыми людьми. В темном – потому что иначе не будет видно почти ничего. Но для современного человека это не очевидное и не безальтернативное объяснение. Ведь в своей повседневности (а она осталась где-то в отдалении) он окружен экранами, на которых все хорошо видно и при свете. Темнота может подспудно мотивироваться по-другому: в кино так принято.

Кинозал – это территория традиций, так как само искусство кино создавалось в относительно далеком прошлом и использовало старые, доэлектронные типы техники. И хотя современная аппаратура для трансляции кинофильма уже во многих случаях новейшая, цифровая, способ трансляции все еще старинный – «по воздуху», с помощью проектора на автономный киноэкран. Последний, в свою очередь, претерпел множество изменений, однако он остается именно автономно существующей плоскостью для демонстрации киноизображения, а не экраном большого плоского телевизора, как в случае системы «домашний кинотеатр». «Неинтегрированность» киноэкрана в какое-либо иное, более сложное устройство – главная ценность кинотеатра. Именно киноэкран нельзя купить, унести, «потребить». Многие зрители не сознают всю ценность киноэкрана и его отличие от электронных экранных устройств. Но на них действует аура особенного, архаического экрана и атмосфера его функционирования. Можно, конечно, сказать, что они – потребители ауры кинотеатра. Однако честнее признаться, что речь идет уже не о потреблении как таковом, а об использовании ряда возможностей для получения необыденных, не вполне привычных и не успевающих надоесть впечатлений от окружающего мира.

В кинотеатр зритель приходит на свидание к фильму – и это нечто торжественное, несмотря на попкорн. Он может выбирать только из тех сеансов, которые есть. Некие имперсональные социальные силы хотят совпадения во времени фильма и зрителя, их встречи в одном кинозале в одно и то же время. Это режим бытия и восприятия зрелищной реальности, живой, незаконсервированной, аналогичной спектаклю с живыми актерами, представляющему одно из древнейших явлений игровой культуры. Кинотеатр на то и кино-театр, что он настаивает на театральном режиме социального взаимодействия кинофильма и зрителя как двух живых организмов.

Есть невидимые посредники, которые организовывали кинопоказ, готовились к нему, ждали покупателей билетов. То есть человека ждали в кинотеатре, и ждали не только как абстрактного функционирующего пользователя, включающего где-то там кнопочки пульта телевизора или щелкающего мышкой перед компьютером. Нет, человека ждали как вполне физическое лицо, для него готовы специальные кресла, и их много. То есть подразумевается, что кинопросмотр должен быть публичной акцией. И каждый отдельный покупатель билетов мыслится как участник такой акции. Таким образом, кинозал есть зона постулируемой обязательной публичности, и в эту зону индивид заходит специально, вне зависимости от того, насколько заранее он принимает решение об этом.

Однако сама публичность кинозала и кинотеатра в современном контексте повседневности оборачивается рядом специфических черт. Это локальная, замкнутая публичность внутри безбрежных разомкнутых публичных территорий.

Трансляция изображения на экран происходит с очень близкого расстояния – из рубки кинотехника, где стоит кинопроектор. То есть зритель присутствует в пространстве, где находится не только экран, на которой транслируется изображение, но и сам транслятор. Все близко, все предметно, физически завершено и обозримо.

Кинозритель восстанавливает ощущение своей психофизической целостности индивида, для которого приготовили не только конкретный фильм, но и особые места, и вообще всю «декорацию» кинозала с освещенными ступеньками.

Зрители – своего рода часть этой декорации и субъекты восприятия одновременно. Возникает их публичная органическая взаимосвязь с пространством зрительного зала. Зримое произведение восстанавливает в пространстве свою органическую целостность – визуального явления на искусственном носителе, техники для проецирования и восприятия, наконец, самой проекции визуального произведения. Одним словом, кинопросмотр воссоздает театральный эффект единства места, времени и действия. И это действие гораздо более автономно, самодостаточно, нежели просмотр фильма по телевидению или интернету, когда источник трансляции далек, пространственно неопределен, в ряде случаев невыявляем. В кинотеатре можно пережить иллюзию собственной временной автономизации от бесконечного внешнего мира – без ухода с публичной территории.