Вход не с той стороны

     Подрулили девочки на Ниве и Лендровере. Я сразу кинул взгляд на ПКМС на турели, очень уж хороший пулемет, главное, знакомый, как свои пять пальцев и поручил им обыскать машину.

     — Львович, деньги на месте. Сколько там должно быть?

     — Миллион, Максим. Один миллион этой пародии на деньги.

     — Он там. Не пересчитывал, естественно, но по виду где-то так. Забирайте.

     — Я заберу, а потом у меня с вами будет разговор… — внушительно пообещал старик и энергично поковылял к Тойоте.

     Конечно, будет. Рядом лежит миллион уже неизвестно кому принадлежащих денег… без разговора не обойтись.

     — Господа, по случаю завершения операции всех поздравляю и предлагаю свалить отсюда побыстрее. Толстого в багажник, остановимся возле леска, который мы проезжали, там его и допросим. Возражения есть? Нет. Уважаемые жены, разберитесь, кто на чем едет.

     Возражений не последовало, Магомета спеленали и закинули в «Хамви», на Ниве поехал Моисей Львович, Тойоту, как более комфортную машину, прогнозированно повела Инга, а на Лендровере покатила Герда.

     К обеду благополучно доехали до леска и, составив из машин периметр, сели перекусить и заодно допросить чеченца. Герда пристроила на штативе видеокамеру и ушла с Ингой обыскивать машины, Моисей Львович посидел рядом со мной, увидел, что я не хочу допрашивать чеченца в его присутствии, и пошел помогать девочкам советами.

     — Магомет, ты правоверный мусульманин?

     — Ты знаешь, собака.

     — Значит, сделаем так. Я тебе даю возможность умереть как мусульманину. Потом я похороню тебя по твоему обычаю и даже прочту поминальную суру из Корана. Я видел у тебя в машине Коран, написанный русскими буквами, покажешь мне, где эта сура. За это ты мне все, что я спрошу, рассказываешь. В другом случае ты будешь очень долго помирать, в конце я тебя повешу за шею и набью полный рот сала. Выбирай сам. Я считаю, что это достойное предложение. Других вариантов нет.

     — Ты обманешь, собака, — Магомет зло сплюнул на землю.

     — Не стоит меня оскорблять, жирная свинья, я могу и передумать, и тогда первого варианта не будет.

     — Клянись своим богом, что не обманешь.

     — Ты, ишак, думаешь, что я стану осквернять слух своего бога твоим именем? С тебя достаточно моего слова, которое я, в отличие от тебя, держу. Но ты решил умереть мученической смертью? Я не дам тебе такой возможности. Мои жены займутся тобой. Герда…

     — Подожди… ты же не мусульманин. Почему у тебя две жены?

     — Это долгая история, и тебе ее совсем не нужно знать. Инга…

     — Не надо. Я тебе скажу, как надо будет все сделать. Я тебе верю, хотя и сомневаюсь, что Аллах услышит твою молитву. Что ты хочешь узнать?

     Я действительно собирался похоронить чеченца по его обычаям и не хотел пытать. Не лежала у меня душа к бессмысленному зверству, не было злости. И обманывать его не хотел, что-то внутри подсказало не делать это.

     Магомет обо всем, о чем я спрашивал, рассказал без утайки. Служил он принцу Хайрулле аль-Раббани, тому самому, у кого Путе собирался закупать оружие. Он как раз и должен был забирать рабов у Путе, но, к счастью, сделку мы сорвали. Сейчас в империи Нельсона Путе шла нешуточная война между соратниками за обладание наследством, и на сделку с Раббани они просто забили. Возил он наркотики и живой товар из Ичкерийского Имамата и Дагомеи, в основном молодых и красивых европеек и мальчиков-африканцев в гарем принца, обратным маршрутом контролировал поставки оружия. Много рассказал о делах принца, неизвестного ему человека из Ордена, и про интересы принца в Дагомее. У Хайруллы слыл на хорошем счету, тот ему доверял, даже дарил невольниц.

     Но вдруг ему пришла мысль стать борцом с неверными. Не знаю, под воздействием чего, обкурился или обширялся, но решил стать шахидом, и его свита тоже. Прозрел и решил кинуть принца, к тому же запятнавшего свою веру связью с евреем. Моисей Львович, оказывается, курировал почти весь трафик нелегальных алмазов из республики. Убив еврея, деньги и камни собирался потратить на газават или джихад, в общем, на войну с неверными.

     Много чего рассказал, исповедь ублюдка длилась полтора часа, была записана и могла стать очень полезной нашему куратору Мари, которая, по ее словам, собиралась принца конкретно нагнуть. К сожалению, ничего полезного насчет набегов на русские территории не сказал, не его направление было.

     Исповедавшись, он вырыл себе могилу, замотался в брезент и лег в нее. Я дал ему воды и пристрелил из его же пистолета, быстро прочитал похоронную молитву Джаназа, она была на русском языке, такие Кораны тысячами штамповали в Эмиратах и отсылали неграмотным единоверцам по всем мусульманским республикам бывшего Советского Союза, после чего закидал могилу землей. Не знаю, все ли я сделал правильно, но обещание не нарушил. Вот так быстро закончился джихад Магомета Умарова.