Вход не с той стороны

     — Джим, ты хороший парень, и я совсем не против видеть тебя своим родственником, но считаю своим долгом предупредить. Она из тех девочек, что ошиваются в «Розовой Лилии», и парни ее совсем не интересуют, — этой просьбы я давно ждал. Когда мы заходили в магазин, оружейник превращался в соляной столб и не сводил глаз с Инги, что было вполне естественно, в женах она у меня не числилась, а по красоту вы и так знаете.

     — Максим, что с миром делается?

     — Я сам в шоке…

     — Ладно, вези деньги и подумаем, что можно в них затюнинговать… не бесплатно, конечно.

     Девочки, увидев нагруженного, как ломовая лошадь, мужа, объявили меня растратчиком семейного бюджета. Оправдываться не стал, просто дома показал оружие и вручил каждой по эксклюзивному Вальтеру со снаряженными магазинами. Оказывается, Герда уже забыла, что мы нашли в самолете такое сокровище. Сразу же был помилован и расцелован. Уклонился от попыток помогать святой Бригитте, выпроводил дам на бизнес-встречу, сам повез деньги оружейнику, прихватив с собой одну винтовку, попробовать на полигоне.

     Затюнинговать ничего не получалось. Это мог сделать только Митрич, и я решил подумать, как это оружие ему переправить, а пока только поставить через переходник четырехкратный АСОG из наших запасов, на него рефлексивный коллиматор Dосtеr и еще родную тактическую ручку.

     Винтовка оказалась очень компактной, глушитель не имел выходящих из строя частей и в мануале позиционировался, как не нуждающийся в чистке — это, конечно вряд ли, звук выстрела примерно напоминал выстрел из мелкашки, чуть тише. В отличие от «Винтореза» можно было стрелять без глушителя, как из обыкновенного автомата. В комплекте шли двадцатипатронные магазины, к сожалению, не подходившие к «Винторезу». Кроме того, она достаточно кучно стреляла на расстояние до четырехсот метров.

     Светить в городе винтовки не стоило, да я и не собирался. Выедем подальше за город, там и потренируемся, а если девочкам понравится, то вполне можно брать на задания наряду с «АКМ-М». Вот только патронов на четыре винтовки было всего два цинка, и раздобыть больше в наших краях представлялось неразрешимой проблемой. Четвертую винтовку я купил про запас, на всякий случай, таким оружием разбрасываться не стоило.

     Вернулся в город, накупил кучу сладостей и навестил дочь Томаса в приюте. Миранда, веселая, симпатичная, черненькая как уголек и очень высокая, почти с меня ростом, стройная четырнадцатилетняя девочка, звала меня дядей Ма. Я ее забрал и повез смотреть в порт на корабли и есть мороженное.

     — Дядя Ма, а почему папа не приезжает? — неожиданно спросила она, когда мы уселись в кресла, ожидая заказ.

     — Очень далеко, Мира. Тяжело добираться, — мы не говорили ей о смерти Томаса. Жалели, да и просто я не знал, как это сказать.

     — Ма, ты же знаешь, я из племени Масаи, и не буду плакать. Я взрослая и давно должна пройти обряд посвящения в женщины, только здесь Иисус запрещает это. Скажи мне просто, как умер мой отец, — твердо заявила девочка, глядя мне в глаза. — Ко мне ночью приходил бог Энгай и сказал, что папы больше нет.

     — Он умер, как воин, Мира, — больше я ничего не смог сказать. — Он забрал жизни многих врагов.

     — Это хорошо, — удовлетворенно заявила девочка. — Так и должно быть. Он был храбрым, только очень боялся за меня. Тетя Инга и тетя Герда обещали повезти меня пострелять.

     — Когда это они обещали? — меня несколько потрясло спокойствие девочки при известии о смерти ее отца, да и жены мои, получается, ездили к Мире без меня.

     — А несколько дней назад.

     — Если обещали, то обязательно съездим. Может, лучше кукол купить, или платья?

     — Дядя Ма, мне четырнадцать лет, — Миранда посмотрела на меня, как на умалишенного. — Какие куклы? Мне замуж пора. Только меня никто не возьмет.

     — Ну да… — я совсем не умел общаться с детьми, точнее, с молоденькими девочками. — А почему тебя замуж не возьмут? Конечно, рано еще очень, здесь так не принято.

     — Мне не провели обряд посвящения в женщины. Кто меня возьмет? Я хотела сама себе сделать, только боюсь гнева Иисуса, и боюсь, не сумею.

     До меня потихоньку стало доходить. У африканских народов существовал обряд инициации — женщин попросту калечили, проводя изуверскую операцию на половых органах.

     — Спокойно, Мира, не надо ничего делать. Сейчас мы поедем к тете Инге и тете Герде, и они тебе все объяснят. Официант, положите нам заказ с собой, — я едва дождался, когда он это сделает, посадил девочку в машину и рванул в ресторан, где сейчас были Инга и Герда. Почему я должен объяснять девочке такие интимные вопросы, когда у меня есть целых две жены? А вдруг эти предрассудки возьмут верх и она себя искалечит? Взялись опекать девочку, значит, извольте опекать, а не обещать таскать с собой на стрельбище. Амазонки, мля…

     У входа в ресторан стоял и нервно курил Папаконстанти, который, увидев меня, радостно поспешил к машине.