Вход не с той стороны

Интересно, а члены Совета Ордена в целом за обстановку отвечают или тоже сферы влияния разделены? Если разделены, то станем личной игрушкой одного из них, и я сомневаюсь, что нам дадут наводить конституционный порядок на территории Дагомеи. Бардак там такой не просто так, хотели бы, давно порядок навели. Это до повстанцев они дотянуться не могут, а царьки очень зависят от Ордена. Система-то банковская одна в этом мире, орденская система. Зажмут каналы - и убивать никого не надо, сам сдохнет. Не станут же они свои деньги печатать? Стал быть, не дадут нам отстреливать кого попало, точно не дадут. А вот строптивцев - пожалуйста. Так что однозначно благими намерениями вымощена дорога в ад...

- Милая, смотри, а наш муженек прохлаждается, пока мы в трудах праведных, - Инга и Герда стояли около бассейна и держали кучу пакетов.

- Знаю я эти труды. Все магазины обнесли, остаток на завтра оставили.

- Не будь снобом. Выбор паршивый, но мы и для тебя кое-что выбрали.

- Знаешь... Я тебя сейчас трахну. Пока ждала вас, стала гребаной нимфоманкой. Нет. Это вы меня такой сделали. Не могу без вас... - одежда слетела с Инги мгновенно. - Герда, ты со мной?

- Ты начинай, а я нам бокалы принесу, - Герда умчалась в дом.

Инга медленно подплыла ко мне и жарко зашептала на ухо:

- Покажи мне какой ты дикий...

В общем, немного поговорить о делах мы смогли только поздно вечером, перед сном. Я изложил свои соображения, Инга согласилась, что задачи нам будут ставить в Ордене и самодеятельности не допустят. К тому же, пока официальных задач новосозданному отделу, не имеющему даже названия, никто не ставил. А бизнес-план, оглашенный руководству Ингой, мог им понравиться только предложением физически устранять инакомыслие. В любом случае все станет явным на острове, мы можем только отработать наши легенды и поведение на встрече с руководством.

Выспались отлично, хотя девочки говорили, что им было страшно. Дом был просто создан для покоя, в нем царила старозаветная патриархальность и такая же тишина. С утра я собирался на морской рынок, где рыбаки выставляли свежайший улов, а девочки с горничной и садовником Петером, пожилым чернокожим африканцем, взялись наводить порядки в доме по-своему. Я строго-настрого приказал на мою территорию не заходить, все памятные вещи и личные фотографии Руди и Ольги оставить на своих местах. Меня обозвали дураком, они, оказывается, так и собирались сделать. Я сделал вид, что обиделся и укатил за припасами.

Рынок разместился прямо в порту, на пристани, где швартовались рыбацкие суда, разные, большие и маленькие, порой местного производства, и иногда парусные ботики. Перед каждым из них, на причале, выстроились в ряд большие плетеные корзины с блестевшим чешуей или грозно шевелящем клешнями уловом. Рыбы и ракообразные поражали размерами и экзотичностью. Некоторые из них походили на своих земных сородичей, но остальные даже пугали своей необычностью. Я много разговаривал с Ольгой про обитателей местных вод, она и занималась здесь изучением ихтиофауны, и сориентировался быстро. Купил прямо на месте корзину и нагрузил её ракообразными и парочкой плотных полосатых рыбин, банально и называвшихся полосатиками. Домой не хотелось, так что присел на веранде находящегося неподалеку морского ресторанчика, попросил поставить мою корзинку к ним в холодильник и час просидел, наслаждаясь кисловатым молодым вином, салатом из морских обитателей и видом на море.

Посетителей быстро и вежливо обслуживали совсем молоденькие парень с девчонкой, очень похожие друг на друга, иногда к клиентам выходил и хозяин ресторана, он же главный повар, и беседовал с завсегдатаями.

Интерьер был самый незамысловатый, в рыбацком стиле и называлось заведение так же незамысловато - "Ресторан Полосатик".

- Добрый день, - подошел хозяин и ко мне. - Вам все нравится?

- Просто наслаждаюсь. Очень все нравится, даже не могу сказать, что больше, - я обвел рукой вокруг себя, - все в комплексе.

- Благодарю вас. Позвольте представиться - Гузман Жора, хозяин этого заведения, главный и единственный повар.

- Очень приятно, - перешел я на русский язык. - Максим Волошин. Живу теперь в вашем городе, на вилле "Ольга". Присаживайтесь, пожалуйста. Приятно встретить земляка.

- Боже мой, да вы русский. Мне говорила моя Нина, что Валенштедты ушли на небеса, упокой господь их святые души, и теперь на вилле живут их дети, но я был такой захлопотанный, что все пропустил мимо ушей. Святые люди были. Святые, - у Жоры отлично говорившего на английском языке, на русском вдруг прорезался еврейский акцент. - Так вы будете их сыном или зятем?

Я немного смешался. В завещании Ольга и Руди действительно указали меня и Герду как родственников. Другие фамилии в этом мире ничего не значили, многие при переходе меняли и то и другое, начиная свою жизнь совсем с чистого листа. Но мои отношения с Гердой могли здесь стать известными, и неизвестно, как среагирует общественность на такой мезальянс.

- Зять. То есть муж дочери, - нашел я выход.