Вход не с той стороны

То, что челюсть и ногу были сломаны, я понял сразу. От удара локтем челюсть вывернуло чуть ли не к затылку, а нога второго от заковыристого лоу кика просто в месте удара выгнулась самым неестественным образом. Финальным аккордом патрульные прострелили плечо еще одному лейтенанту, выхватившему пистолет и даже успевшему выстрелить в плафон над нашим столиком.

Потом пошли стандартные процедуры: полиция, протокол, сонный бургомистр в истерике, четыре британских офицера в рангах от майора до полковника, в том числе командующий гарнизоном полковник Мак-Набс, с искренними извинениями. Как резаные орали Гузман и Папаконстанти, заявляя, что теперь они не пустят на порог своего ресторана ни одного морского пехотинца, и буйствовала российская диаспора с приятелями-нероссиянами, настроенными, тем не менее, столь же воинственно, с пистолетами, возле полицейского участка. Впрочем, убедившись в том, что все в порядке, оружие немедленно попрятали.

Для англичан все закончилось совершенно печально. Три человека в инвалидном состоянии, в гипсе, на больничных койках. Своему первому я, оказывается, тоже челюсть сломал, причём очень пакостно - в двух местах. Тот, что с простреленным плечом - тоже на койке, но не в больнице, а на гауптвахте, в ожидании суда. Контуженный ударом бутылки вдобавок заимел на физиономии несколько глубоких порезов, оказавшихся следствием попыток Инги выцарапать ему глаза. К счастью, в этом она не преуспела, а только сломала себе два ногтя.

Наши потери - шишка у меня на виске, два ногтя Инги, бутылка хорошего вина и загадочный чилиндрон, который я так и не попробовал.

На доброй матушке Земле для нас все так бы хорошо не закончилось. Нанесенные нами травмы явно не соответствовали нашим повреждениям, либеральные законы и юркие адвокаты пришили бы нам превышение пределов необходимой самообороны, как дважды два. Но, к счастью, ни тех, ни других здесь не оказалось.

Дисциплинарные кары за правонарушения в Британской армии оказались ужасными. Сомнений в вине лейтенантиков не было, свидетелями оказались пять старших офицеров того же Британского содружества, из них два офицера полка Валлийских стрелков и три офицера-голландца местной армии. Если даже англичане и были настроены спустить дело на тормозах, то валлийцы и голландцы в силу каких-то старых политических разногласий этого не позволили бы.

Стрелявшему морскому пехотинцу реально грозила виселица, а остальным каторга за оскорбление чести британского мундира и еще десяток преступлений, с ним же связанных. Мало того, по законам города им грозила отправка на рудники сроком на пять лет, а после та же виселица на центральной площади. Причем повешению совсем не мешало то, что клиент мог за эти пять лет отдать концы. Просто привезли бы труп и вздёрнули уже покойного.

И парней реально собирались вешать и отправлять на каторгу. Причиной этому оказалось то, что случай с морскими пехотинцами был далеко не первым, и возникло некое напряжение между ними и местными жителями. А это, в связи с обилием оружия у населения, могло перерасти в полномасштабные перестрелки. Республику населяли в основном белые выходцы из ЮАР, которые вполне могли припомнить англичанам все старые обиды. Мало того, мы - пострадавшие - были русскими, следовательно, мог возникнуть международный скандал, чего Британии никак не хотелось, так как русская армия очень помогала британцам, оттягивая на себя внимание Халифатов. Вот командование и решило махнуть шашкой, дабы впредь неповадно было.

Все это мы узнали на следующий день, а пока нас отпустили под громкие овации местных жителей, и мы благополучно добрались домой.

Я лежал на кровати с пакетом льда на виске, Герда и Инга плотоядно на меня смотрели в ожидании, пока я вылечусь.

- Ты наш герой... как ты его двинул в челюсть. Я чуть не описалась от удовольствия. Дай я поцелую, и не будет болеть, - опасно приблизилась Инга.

- Такого удовольствия я давно не получала. Чуть не кончила, когда ты второго вырубил. Дикий варвар. Давай я пакетик подержу... - Герда приблизилась с другой стороны.

- Вино жалко и чилиндрон. Вы же для меня выбрали, - немного сподхалимничал я. - Я за вас роту морской пехоты вырежу.

- Ты такой...

- Иди ко мне, мой герой...

- Ты мой похотливый варвар...

- Да... распни меня...

Не хочу проводить никаких аналогий, но такой дикой и буйной любви у нас еще не было. Мы угомонились только под утро, сломав кровать. Заснули на несколько часов и только собрались доломать ее окончательно, как постучалась Земфира и сообщила, что к нам с официальным визитом явились полковник Мак-Набс и полковник Генри Пойндекстер, командир морских пехотинцев.

Приняли мы их в холле первого этажа. Первым представился Мак-Набс.