Вход не с той стороны

Рынок разместился прямо в порту, на пристани, где швартовались рыбацкие суда. Разные, большие и маленькие, порой местного производства, и иногда вообще парусные ботики. Перед каждым из них, на причале, выстроились в ряд большие плетеные корзины, из которых выглядывали рыбные хвосты или грозно шевелящиеся клешни. Рыбы и ракообразные поражали размерами и экзотичностью. Некоторые из них вполне походили на своих земных сородичей, но остальные даже пугали своей необычностью. Я много разговаривал с Ольгой про обитателей местных вод, она как раз занималась изучением местной ихтиофауны, поэтому сориентировался быстро. Купил прямо на месте плетеную корзину и нагрузил ее ракообразными, немного смахивающими на гигантских лангустов, и парочкой плотных полосатых рыбин, банально называвшихся полосатиками. Домой не хотелось, так что присел на веранде маленького морского ресторанчика, попросил поставить мою корзинку к ним в холодильник и час просидел, наслаждаясь кисловатым молодым вином, салатом из морских обитателей и видом на море.

Посетителей быстро и вежливо обслуживали совсем молоденькие парень с девчонкой, очень похожие друг на друга, иногда к клиентам выходил и хозяин ресторана, он же главный повар, и беседовал с завсегдатаями.

Интерьер в ресторанчике оказался самый незамысловатый, в рыбацком стиле, и называлось заведение также незамысловато – «Ресторан Полосатик».

– Добрый день. – Ко мне подошел хозяин и поинтересовался: – Вам все нравится?

– Просто наслаждаюсь. Очень все нравится, даже не могу сказать, что больше, – я обвел рукой вокруг себя, – все в комплексе.

– Благодарю вас. Позвольте представиться – Гузман Жора, хозяин этого заведения, главный и единственный повар, – любезно представился хозяин.

– Очень приятно, – я перешел на русский язык. – Максим Волошин. Живу теперь в вашем городе, на вилле «Ольга». Присаживайтесь, пожалуйста. Приятно встретить земляка.

– Боже мой, да вы русский. Да-да… Мне говорила моя Нина, что Валенштедты ушли на небеса, упокой Господь их святые души, и теперь на вилле живут их дети, но я был такой захлопотанный, что все пропустил мимо ушей. Святые люди были. Святые, – у Жоры, отлично говорившего на английском языке, на русском вдруг прорезался еврейский акцент. – Так вы будете их сыном или зятем?

Я немного смешался. В завещании Ольга и Руди действительно указали меня и Герду как родственников. Старые фамилии и имена в этом мире ничего не значили, многие при переходе меняли и то и другое, начиная свою жизнь совсем с чистого листа. Но мои отношения с Гердой могли здесь стать известными, поэтому явно не стоит представляться братом и сестрой, неизвестно, как среагирует общественность на такой мезальянс.

– Зять. То есть муж дочери.

– Это же прекрасно! – экспрессивно воскликнул Жора. – А у нас маленькая еврейская семья. Я и моя жена Нина, она швея и держит в городе мастерскую. Если бы вы знали, какая она мастерица, весь город у нее шьет. Заходите, не пожалеете. И еще два наших прелестных малыша, Арон и Сара. Вот вы их видите.

Мы очень мило поболтали. Оказалось, что Гузманы переселились в Петерсберг из Новой Одессы, до перехода тоже жили в Одессе. В городе оказалось еще несколько русскоговорящих жителей. Жора про всех рассказал и обещал устроить общую встречу в своем ресторанчике, так сказать, отметить наше появление.

С Жорой оказалось очень приятно поговорить, прямо как на родине побывать. Даже ностальгия немного прихватила. Очень сердечно попрощались, он обещал приготовить рыбу-фиш и очень сокрушался, что здесь не найдешь приличной щуки, а только местные барракуды, да и те совсем на барракуд не похожи.

Я пообещал прийти по первому зову, вместе с семьей, если, конечно, буду на этот момент в городе, записал его телефон, проводная связь в городе была, проехался по главной улице и вернулся домой. К счастью, в доме кардинально ничего не изменилось, дух стариков там так и остался, и я, очень этим довольный, принялся осваивать кухню, то и дело шугая горничную, рвавшуюся мне помогать.

Кстати, зарплаты, по местным меркам, у наших работников оказались приличными, четыреста ливров в месяц. Для черных в городе это был предел совершенства, больше они получали только на алмазных рудниках, да и то не все. В самой Дагомее люди работали месяц и за пятьдесят ливров, а то и вовсе за еду.

Мы собирались на следующий день улетать, так что я выдал работникам зарплату авансом, за месяц вперед. Нашел блокнот и сделал соответствующую запись. Хозяйство я собираюсь вести разумно, всеми силами сдерживая порывы жен опустошить местные магазины. Не из жадности, а порядка ради. Хотя заранее знаю, что не получится.