Вход в лабиринт

Должностенка у Владика была плебейская, никчемная, но ум подвижный, а потому из всякого рода разговоров и походов по различным инстанциям составились у него представления о деликатных частностях взаимодействий «Капитала» с различными лицами и ведомствами, и, немало уязвленный полученным пинком под зад, решил он «Капиталу» насолить, столкнув его владельцев с вице-мэром.

Акимов, непосредственно ведший дело и имеющий в «Капитале» серьезные интересы, докладывать о расследовании своим партнерам-бизнесменам не спешил. Как и не спешил с докладом к заместителю градоначальника дипломат Сливкин, сообщивший ему о задержании преступной группы, заверивший в обеспечении полнейшей безопасности, но уклонившийся от всякой детализации, покрытой, дескать, оперативной служебной тайной.

– Чего получается? – рассуждал он, теребя подбородок. – Какой-то хмыреныш с перекосом в мозговой деятельности устроил такой вот тарарам в сферах, как говорится, высшего разума. Это даже неудобно рассказать на природе с друзьями. Тут нужно развить сюжет до неузнаваемости. Нас могут правильно не понять и сделать вывод боком. Ты хоть соображаешь, в какую сторону мы можем заплутать?

Я понимал: субъект преступления был мелковат, мотив смехотворен, вознаграждение отменялось ввиду несущественности угроз. Нашим византийским умам предстояло облагородить ситуацию, обставив ее живописными декорациями собственного производства. В том был заинтересован и Сливкин, и Акимов, должный поддерживать в «Капитале» мнение о своей деловитости, осведомленности, а значит, полезности.

– Дело обстояло так, – рассудил Акимов. – Владик – агент «Днепра», внедренный наряду с другими неизвестными в число служащих «Капитала». Завербованный втемную. Связь поддерживал через неустановленное лицо. Это же лицо еще накануне увольнения Владика передало ему бомбу. И инструктировало о звонках вице-мэру. Кто его курировал, Владик не знает, но однажды проследил, на какой машине уезжал наставник.

– И на какой?

– На одной из машин службы безопасности «Днепра». Как идея?

– А зачем «Днепру» вся эта суматоха? Коэффициент полезного действия – ноль!

– Не скажи. Тень на «Капитал» легла? Пусть временно. Легла! «Днепр» за это время подсуетился со своими интересами? Точно знаю: совпало. И еще: осадок всегда остается. Как подспудное недоверие. Такую вот историю вице-мэру и следует обсказать. И уж Сливкин со своими оборотами речи все сделает филигранно. Как топором занозу прооперирует…

– А ты заработаешь очередные очки перед «Капиталом».

– А ты – квартиру по себестоимости. Или тебя ломает возводить напраслину на «Днепр»? Чернить хороших ребят? Или ты не знаешь, что они собой представляют? Те бандиты, которых мы ловим, в сравнении с ними – малолетки сопливые.

Возразить было нечем. Уставной капитал «Днепра» частью состоял из финансов воровских общаков, частью напитывался из таких же воровских банков, а в учредителях его были главы таможенной мафии, легализующей свои наличные капиталы от махинаций с фурами, самолетами и железнодорожными составами через черные дыры строительного бизнеса.

Во время очередного доклада я, сохраняя безучастность лица и голоса, поделился со Сливкиным идеей Акимова.

– Крепко замесил! – после длительного раздумья отозвался начальник. – Значит, имеется только номер машины, и известно, куда идут тайные нити. Имен не треплем, в скважины не углубляемся. Есть «Боржом» – пейте, производитель неопознан. Приятного аппетита. М-да. Тут есть о чем подумать, как говорил великий Карл Маркс и философ Сенека. И прочие мы в том числе. Но! А если уважаемый человек сподобится в «Днепр» с разборками полезть? Вот и выплывут все наши хитромудрии, как специфическая консистенция в проруби…

– Для этого «Днепру» надо добраться до истины, – сказал я. – То есть до меня или до вас. А это не котлован откопать.

– Ну, а этот… сапер… Как с судом, со следствием?..

– Хулиганские соображения. Исключительно. Зачем в его показания дела вице-мэра с «Капиталом» и прочими впутывать? Нам вставные новеллы без надобности. Мы романы не пишем. Нам бы с протоколами управиться.

– Вот не зря я тебя за человека считаю… Кладешь пасьянс точно в лузу.

– Запускаем пулю?

– «Огонь»!

«Поля войны» представляли собой конечно же метафору. В реальности же то место, откуда Владик таскал тротил, располагалось в нескольких километрах от скоростного шоссе Рижского направления, в перелеске, где когда-то был разбомблен авиацией немецкий обоз с боеприпасами.

Прошедшие с той поры десятилетия источили обломки телег, покрыли ломкой ржой разбитые колесные оси, упаковали в корявую коросту россыпи снарядов, валявшихся по обочинам прошлой, еле угадывающейся лесной дороги, выбелили лошадиные кости и зачернили закатившиеся в комья истлевшего брезента патроны. Опера нашли пару винтовочных остовов и груду противогазов, выперших из разбитого, сгнившего ящика. Бачки противогазов осыпались колкой занозистой трухой, резина масок скукожилась, закаменела, вытрескавшись, однако хранила едкие, без размывов, заводские печати с паучком свастики и распластанным орлом.