Вход в рай

Отец Мартин продолжил за Левием:

“… один во тьме. И во мраке этом есть свет человеческого сознания, который я должен сохранить и передать…”

– Верю, отец Мартин, верю, что знаете. И первая заповедь из тридцати была “Не убивай себе подобных”.

– Вы Левий, может, и напрямую не убиваете никого. Вы поступаете хуже. Вы разрушаете нашу веру, наши устои, вы убиваете цивилизацию. Ваше преступление страшнее. И мы избавим мир от вас и подобных вам. Сделаем это грязное дело во имя спасения остального человечества.

***

Через несколько дней голод начал сильно бить по здоровью людей. Антон ослаб еще больше и уже не мог ходить. Его рубашка и одеяло были в крови из–за постоянных приступов кашля. Ева подставила Антону к кровати ведро, которое нашла в комнате охранника, чтоб он мог откашливаться туда.

– Ну как он? – спросил Кирилл, глядя на Еву, стоя в дверях камеры.

– Я вообще–то в сознании, – сказал Антон шепотом, – можно и меня спросить “как я?”.

– И как ты? – спросил Кирилл с доброй улыбкой на лице.

– А что, не видно? – прошептал Антон, – похоже, я первый из нас окунусь в прелести вечных мук.

– Ева, – сказал Кирилл, – я пришел по делу к тебе.

– По какому? – нехотя ответила девочка.

– Почему ты не сказала нам, что есть вход в рай? Что ты хотела отвести туда Антона и своего робота?

– Не захотела и не сказала.

– Ты понимаешь, что это наш шанс!

– Какой еще шанс? – Ева начала отвечать грубо, – Вы не осознаете, что там наверху.

– Тут сидеть тоже нет смысла. Ждать нам нечего. Ты должна довести нас до входа, дальше мы уже сами разберемся.

– Не получится.

– Твой отец умирает? Ты понимаешь, что с ним будет после смерти? Куда он попадет? Ты желаешь ему мучений?

– Перестаньте давить на больное! – Ева заплакала, – Понимаю ли я? Да я тут скоро с ума сойду от осознания всего, что происходит! Я не знаю, куда деть себя от всех этих мыслей! А вы спрашиваете, понимаю ли я?! Это вы не понимаете, что случится, если открыть дверь и попытаться выйти наружу. Вы не проживете там и минуты! Вас разорвут на куски! Они знают, что вы здесь и караулят за дверью!

– Как тогда ты планировала довести Антона до входа? – спросил Кирилл.

– Я не знаю, – ответила девочка, вытирая слезы рукавом.

– Что–то ты не договариваешь, – сказал Кирилл, – код к двери ты, конечно же, не скажешь?

– Нет.

– Смиритесь со своей участью, – прошептал Антон, – мы заплатим за все, что совершили в жизни.

Кирилл ушел, ничего не ответив.

– Неизвестно, что еще хуже, – сказал Саша, – Ад или небытие. Но в Аду ты хотя бы не исчезнешь.

– Ты считаешь, что ад лучше, чем небытие? – прошептал Антон.

– Если ад не вечный, то лучше, – ответил робот.

– Мы этого не знаем, вечный он будет или нет, – сказал Антон.

– Рай тоже не подарок, – сказала Ева, – понимать, что твоим близким плохо, а самой находиться в раю…

– Может, уйти в небытие не такой уж плохой вариант, – говорил Антон.

– Не знаю, – ответил Саша, – но оно меня очень пугает. Так же я понимаю, что все зависит от жизненных обстоятельств. Возможно, бывает и так, что лучше уйти в небытие, просто исчезнуть.

Примерно через час, по коридору шел Кирилл и громко объявлял о собрании, которое должно быть через десять минут. Кто–то спросил: “о чем пойдет речь?” Кирилл сказал, что будем решать, выходить или сидеть тут дальше. Ева вышла из камеры как раз тогда, когда Кирилл проходил мимо.

– Хотите по-быстрее отправиться туда? – спросила девочка.

– Свое мнение можешь высказать на собрании, – остановившись, ответил Кирилл, – хотя нет, ты же не такая как мы, ты не в нашем положении, чтоб что–то решать или советовать. Ты у нас вне системы, ты как бы над всей этой ситуацией. Смотришь со стороны, как в кино.

– Меня ваше решение касается не меньше других! – возразила Ева, – не забывайте, что тут мой отец!

– Он тоже проголосует, – сказал Кирилл и пошел дальше.

Ева вернулась в камеру. Антон смотрел на нее полузакрытыми глазами.

– Придется закрыться тут, – сказала девочка, стуча кулаком по прозрачной двери, – я не дам им растерзать тебя.

– А смысл? – прошептал Антон.

– Плевать на смысл. Будем держаться до последнего, – ответила Ева.

– Может, большинство решат, что выходить не стоит, рано вы паникуете, – сказал Саша.

– Я и не паникую, – ответила Ева, – я подстраховываюсь.

***

Кирилл стоял возле лестницы к кодовой двери напротив собравшихся заключенных.