Входящая в сознание (СИ)

Я понимала, что он прав, но боялась. Гарантии, что моя сумасшедшая магия не причинит вреда и дракону, не было. Я была не уверена. Да, к сущности мужчины она тянулась с ласкою, хоть и отвергала Алишера, но я не могла допустить того, чтобы пострадал дракон.

Пока я боролась с собой, Алишер, скинув с себя одежду и выпустив крылья, начал трансформироваться. Медленно. Волшебно. Чарующе. Огонь окутывал тело мужчины, словно облачая его в доспехи. Языки пламени откидывали искры. Глаза Арма горели, как и он сам. У меня все мысли из головы разом вылетели.

Через несколько секунд передо мной уже была огромная двадцати тонная черная махина, пышущая пламенем и издающая тепло. Чешуйки мерцали от восходящего солнца, бликами падая на стены.

Облизав от волнения пересохшие губы, я неуверенно ступила вперед, зачарованно смотря на дракона. Фиолетовые глаза ящера наблюдали за мной с таким обожанием, что от этого сладко сжималось сердце и подкашивались ноги.

Твердая острая чешуя немного оцарапала кожу, когда я все же добралась до Алишера и провела ладонью по его боку. Дракон заурчал, поворачивая голову ко мне. Выдохнув столб пара, на удивление не причинившего мне вреда, он закрыл глаза, урча от наслаждения, и уткнулся носом в мой бок, прося о ласке.

Улыбнувшись, я погладила его по носу и сама блаженно прикрыла глаза. На душе стало спокойно. Вьюга и метель, кружившиеся внутри меня, затихли. Вечная зима на время отошла в сторону, впустив в мое тело тепло.

«Я не причиню тебе вреда». — прогрохотал в моей голове голос дракона.

— А если я сделаю больно тебе? — спросила я, тяжело сглотнув.

«Не сделаешь».

Времени на раздумья не было. Собрав осколки мужества воедино, я кивнула и, когда дракон спустил крыло на пол, забралась на него, воспользовавшись им как лестницей. Теплая магия Алишера окутала мое тело, дабы я не потерялась в петле времени в момент перемещения.

Круговорот. Сильная головная боль. Тошнота.

Последствия от телепортации не заставили себя долго ждать. Я думала, что разом выплюну все внутренности, захлебнувшись кровью. Боль ломала ребра, разрывала ткани, плющила мозг. Слезы катились по щекам, из горла рвались крики, но из-за пелены, застлавшей уши, я ничего не слышала. Лишь чувствовала.

Я не знаю, ощущал ли Алишер то же, что и я. По крайней мере, облегчение принесло то, что моя магия не вырывалась наружу, а это значило, что дракона мог разрывать только портал.

В глазах после яркой вспышки, опалившей их, потемнело. Показалось, словно тело падает в невесомость и распадается на миллиарды частиц. Чем хороши стационарные порталы, так это безболезненными переходами, в то время как магические расщепления выворачивают тебя всего наизнанку. Расщепляют, а потом собирают заново.

«Не умереть бы!». — подумала я, когда все, кроме боли, стихло.

— Эви! — послышался голос папы, но звук показался очень тихим.

— М-м-м… — я начала улавливать и свои стоны.

И рычание дракона, в лапах которого находилась. Каким образом я переместилась с его спины сюда, понятия не имела. Наверное, когда шла перестройка тел, очутилась здесь. Хвала Богам, что все мои конечности были при мне. Не хватало мне драконьих.

— Эвирисса! — повторил отец. На этот раз я услышала его четко.

Дракон с рыком разжал лапы, показав меня папе, после чего родитель поднял мое ослабшее тело на руки. Его магия быстро избавила меня от боли и тошноты, залатала небольшие ранки, вернула стопроцентное зрение.

Повезло, что мы с Алишером переместились в тронный зал: он был достаточно громаден, чтобы принять дракона. Конечно, Алишер немного протаранил стены своим хвостом и задел люстру головой, но этот ущерб был ничтожным по сравнению с тем, что сотворила моя магия. Все было обморожено. Если бы не отец, она бы заморозила и отряд.

— Что ж, все в сборе. — промолвил папа, хмуро взглянув сначала на меня, потом на Алишера. — У нас есть две новости: плохая и еще хуже. С какой начинать?

***Эвирисса***

Стены замка пугали. Нервировали. Казалось, словно здесь кружит смерть, своими холодным дыханием и склизкими щупальцами отравляя все вокруг.

Я каждый раз озиралась по сторонам, чувствуя затылком чье-то присутствие, пока мы двигались к кабинету дяди Дорасиаса. Это ощущение будоражило. Заставляло дышать учащенно. Почти лихорадочно.

Дворец всегда был обителью покоя и благодати. Когда-то в его стенах звучал детский смех, наполненный счастьем; голоса взрослых — гостей, которых приглашали король с королевой; даже сплетни служанок, прятавшихся в укромных уголках, дабы их не услышали. Эти стены улавливали все. Сейчас же здесь была тишина. Мертвая и такая всепоглощающая, что от неприятных ощущений скручивало нутро.

Вместо жизни витала смерть. Энергетика умерших кружила над нашими головами, как стервятник. Она наводила ужас. Она холодила кровь в венах. Она убивала надежду. И если мужчины чувствовали только присутствие этой энергетики, я же — входящая в сознание, улавливала еще и каждый крик, наполненный болью, зов, приглашающий за собой во мрак, плач, раздирающий душу на части.