Входящая в сознание (СИ)

Возможно, тогда бы я оставила его в покое, и начала жизнь с чистого листа. Но это было бы крайне тяжело. Скорее всего, до конца своих дней я бы осталась одна и посвятила бы себя службе. Перспектива отнюдь не плохая, но как и любая женщина я мечтаю о любимом мужчине, детях… семье. И как назло только один мужчина способен дать мне все, о чем я так долго просила Богов.

«А вот я когда выросту, обязательно на тебе женюсь! И у нас будет трое. Нет! Пятеро детей!». — стоило подумать о семье, как в голове вспылили слова Кириана, сказанные мне около двадцати лет назад. Тогда мы были еще совсем маленькими. Только-только начинали дружить. Узнавать друг друга.

У Кира на нас были большие планы! Ха-хах. Вот только к тому моменту, как мы повзрослели, все потеряло смысл. Возможно, если бы я не встретила Алишера, была бы сейчас с Кирианом. Эх… Нет, я рада, что встретила своего дракона.

— Виви… — слабый голос Шера заставил меня вздрогнуть.

— Я здесь. — сказала я тихо, сжав его руку и взглянув на его лицо.

— Виви… Моя Виви… — вновь начал шептать он, дергая головой то в одну, то в другую сторону. Жар начал набирать обороты.

Меня окотило волной холода от страха за мужчину. Широко распахнув глаза, я часто и отрывисто задышала. Что делать, не имела ни малейшего понятия.

— Ты справишься! — дрожащим голосом сказала я. — Борись, любимый! — промолвила еще тише. На последнем слове мой голос надломился.

Нижняя губа задрожала, и из глаз покатились слезы, обжигая своей влагой холодные щеки. Где-то у подбородка влага начала превращаться в кристаллы соленого льда, застывая прямо на коже. Моя магия вышла из-под контроля и стала вырываться наружу, кидаясь на все, что было на ее пути. Даже обжигала меня.

Изо рта повалили клубы пара. Воздух начал обжигать легкие, и по его же вине стало покалывать кожу. Морозные узоры разрисовали огромные окна, превращая стекло во что-то прекрасное, по-настоящему волшебное, но пугающее и опасное. Иней покрыл собой поверхность кровати, обойдя стороной Алишера, и пополз по стенам, направляясь к потолку и полу. Комната начала превращаться в ледяную тюрьму.

Двери покрыл толстый слой льда, и снег тут же припорошил его поверхность. С потолка и пола начали расти огромные, ледяные, чистые как слеза иглы.

— А-а-а-а! — я закричала, почувствовав, как сердце сжалось от боли.

В него будто вошли те самые иглы, что заключили меня и Шера под стражу, став больше, толще и гораздо крепче.

Шер бился на постели, сгорая от собственного огня, а я, чувствуя боль пары, замерзала от своего же льда. Огонь и лед — наша сущность. Кто бы мог подумать, что именно она станет самым главным и опасным противником. Она пожирала нас, не щадя. Упивалась нашими страданиями, и разрасталась, питаясь ими.

— М-м-м. — застонав, я потянулась к любимому, желая согреться хотя бы от него и одновременно остудить его огонь своим льдом.

Его тело действительно обжигало. Оно было раскаленным, как тот огонь, что выплевывает рассвирепевший дракон или же лава, извергаемая проснувшимся вулканом. Стуча зубами и трясясь всем телом, я прильнула к мужчине, выдыхая изо рта пар.

Найдя руку Алишера, переплела наши пальцы, хоть его и не двигались, и, продолжая дрожать, положила голову дракону на грудь. Утробное урчание обласкало слух, и прогнало под кожей всполохи магических искр. Чуть ли сама не заурчав от наслаждения, что принесла вибрация, я закрыла глаза и стала греться.

Эффект был, но слабый. Такой ничтожно малый, что, казалось, я замерзну быстрее, чем оттает хотя бы одна частица моего тела. Алишер не мог остыть, а я не могла согреться. Меня разрывало от боли, приносимой моей магией, его убивала разорванная связь с Оливией.

Если бы я могла вернуться на пару часов назад, когда Кир раздраконил Алишера, разбудив в нем чувства собственности и дикой ревности, я бы остановила друга. Не позволила бы ему так рисковать моим мужчиной. Я бы подождала наступления того момента, когда руна бы исчезла сама, и уже тогда бы почувствовала себя по-настоящему счастливой.

«А если бы этот момент не наступил?». — едкая мысль в голове заставила застонать не то от той горечи, что она принесла с собой, не то от новой волны холода, обморозившего мою руку, пальцы которой были сцеплены в замок с пальцами Алишера.

— Виви…

— Я здесь. — стуча зубами, прошептала я. Через боль в горле. Через сухость во рту.

Что-то обожгло мой безымянный палец. Да так сильно, что я взвизгнула, но не смогла дернуться, чтобы убрать руку, ибо уже не могла двигать конечностями из-за холода, сковавшего их. С каждой секундой это «что-то» накалялось, принося и физическую боль, и духовную, но вторая была куда сильнее.

Кое-как оторвав спину от кровати, я взглянула на очаг воспаления. Помолвочное кольцо, которое я не раз видела на пальце Алишера, когда тот крутил его, пытаясь снять напряжение, пульсировало, обжигая своей настойчивостью. От него исходила такая гнилая энергетика, что мне на миг стало дурно. Это ощущение даже затмило тот холод, что убивал меня, замораживая каждую клеточку моего тела.