Входящая в сознание

— Пфррр. — кивнула Вьюга куда-то в сторону темно-зеленого куста, настороженно шевеля ушами.

Сглотнув вязкую слюну, я подняла фляжку с камней, усыпающих берег речушки, и двинулась в сторону насторожившего лошадь растения. Волоски на спине встали дыбом не то от холода, не то от легкого испуга. Я не знала, что могло находиться за кустами, но настороженность пегаса и моя вопящая интуиция, говорили, что ничего хорошего.

Раздвинув руками жидкие ветки, я огляделась по сторонам, но ничего не заметила, пока взгляд не опустился на бордовое огромное пятно, заливающее молодую темно-зеленую травку.

Пробравшись сквозь заросли, я, оглядываясь по сторонам, присела на корточки рядом с лужей крови, с интересом рассматривая ее. Свежая. Еще теплая. Тела рядом не было. Определить, кому принадлежала кровь, я не смогла.

Шуршание, прозвучавшее откуда-то сбоку, заставило резко подскочить на ноги. Цепко осмотревшись вокруг, я вновь никого не заметила, хотя кожей ощущала чье-то присутствие.

Бросив последний взгляд на лужу крови, я вернулась к пегасу и, поманив его за собой, направилась к отряду. На поляне были не все: только Алишер.

— Где некромант? — обратилась я к нему. — Нужно уходить. Мы здесь не одни.

— Какая сообразительная! — хмыкнул тот самый некромант, выйдя с той стороны леса, откуда пришла я.

— О-о-о! Так ты говоришь!? — поддела я мужика, держащего в руках истекающую огромную обезглавленную тушу животного. — Как ты… — дар речи я потеряла мгновенно.

Смотря на огромное тело зверя, способного разорвать нашу группу за раз, прибывала в полном шоке.

— Я несу смерть, крошка. — хмыкнул некромант. — Из меня хищник куда более опасный, чем эта вошь.

За расспросами об удачной охоте время пролетело быстро. Мы не заметили, как село солнце. С появлением первых звезд разожгли костер и, разделав тушу зверя, отправили мясо жариться. Атмосфера чем-то напоминала обычный поход, но каждый из нас знал, что скрывалось за всеми этими шутками и смехом — серьезное дело, не терпящее отлагательств.

Заснули ближе к полуночи, предварительно поставив вокруг лагеря защитный барьер. Я уже отвыкла спать на сырой холодной земле, ибо последние несколько лет мои задания проходили лишь в городе. Неистово ныла спина, и мерзло тело. Особенно ноги.

Да, в моих венах течет ледяная магия, питая собой весь мой организм, но это не значит, что я — ходячая сосулька. Нет. Во мне также циркулирует и обычная кровь. Для других да, я, может быть, и сосулька, но для себя обычная ведьма, жаждущая тепла, но не имеющая возможности его получить. Все, кто ко мне прикасался и задерживал руку более чем на десять секунд, медленно, но верно превращался в лед. Драконы ни в счет: тех заморозить сложнее. Но даже среди них еще не нашлось того, кто бы смог вынести мою магию.

***Эвирисса***

Его голос… Голос ветра, играющего в листьях. Голос мелодии, создаваемой дождем. Голос метели, кружащей на вершинах заснеженных гор. Его голос… Его сложно с чем-то сравнить, ибо каждый раз, он как природа, меняется. Холодный, грубый, резкий, нежный, мягкий, ласковый, сломленный, убитый, раздавленный.

Его голос… Он звучит в моей голове почти всю ночь, разрывая морок снов на лоскутки. Я словно застряла между явью и грезами. Лежа смотрю в звездное небо, но не могу пошевелиться. А уши… Мои уши пронзает новой волной боли и отчаяния.

Это похоже на какой-то бред. Мои силы входящей уже давно работают слаженно, но именно сейчас, когда моя жизнь приняла иной оборот и вновь связалась с истинным, я начала терять контроль. Моя энергия начала существовать своей жизнью.

Улавливая низкие частоты его мыслей и эмоций, я медленно сходила с ума. Ни пошевелиться, ни посмотреть, ни сказать. Меня как будто связали, насильно удерживая в ореоле собственной энергии.

«Ложь! Ложь! Ложь!» — набатом гремели слова в моей голове. Его слова.

Арм словно бы что-то пытался сказать, но его слова были бессвязным набором, лишенным смысла. Я чувствовала вихрь его эмоций и тонула в нем вместе с ним. Задыхалась. Захлебывалась. Утопала.

«Только ты! Только ты! Только ты!».

Я резко закашлялась. Показалось, что горло сдавила крепкая рука, лишая меня живительного кислорода. Я лежала неподвижно, хрипя от нехватки воздуха и от боли в области груди.

С яркой вспышкой, опалившей глаза, все прошло. Магия вернулась в нужное русло, утонув глубоко внутри меня. Чужие эмоции стихли, и вместо шторма пришел штиль. Спокойный, но не менее убийственный.

Резко оторвав спину от спального мешка, обмороженного моей магией, я закашлялась, схватившись за горло. В глазах плясали белые пятна.

Мне срочно нужна была вода. Еле поднявшись на ноги, я, стараясь не споткнуться, прошла к своему походному рюкзаку, в котором была фляжка с водой.

Жадные, быстрые глотки обожгли горло толикой боли. Вытерев влажные губы тыльной стороной ладони, я закинула фляжку обратно в рюкзак и застегнула молнию. Сон утек вместе с той водой, что быстро напитала мой организм и увлажнила пересохшее горло.