Входящая во Мглу

И приземлилась, кувыркаясь. Горячая пыль, будто дыхание чудища, ударила в лицо и тело, выталкивая, а машина пролетела мимо. Мокрый гравий расцарапал кожаную куртку и впился в щеку. Пальцы ног зарылись в землю, я встала на колени и вскинула пистолет.

Не попаду. Машина, визжа тормозами, вырулила с парковки и повернула на подъездную дорогу. Я вскочила на ноги, сунула пистолет обратно в кобуру и выхватила из кармана ключи от авто. Кинулась к «роверу», долго возилась с замком. Пока я села в машину, седан уже исчез из виду… присоединился к потоку фар на Аврора-авеню-норт.

Я закричала, стукнув по рулю:

— Проклятие! Проклятие!

Откинулась назад в кресле, провела рукой по волосам и тряслась с минуту, пока кровь разгоняла адреналин. Потом вылезла из «ровера» и пошла искать сумку. Ощущение было такое, словно я переборщила с выпивкой или недобрала, чуть трясло, и подгибались колени. Я запихала в сумку то, что из нее вывалилось, и поплелась обратно к "роверу".

В 7:34 Уильям Новак вышел со склада. Я все еще пыталась привести в порядок мысли. Новак дернулся было к одинокому пикапу, потом передумал и направился ко мне сквозь мелкий дождь. Постучал. Я опустила стекло, он спросил:

— Проблемы?

— Уже нет.

— Точно? У вас кровь на щеке.

— А, да. Меня пытались сбить.

— И это не проблемы?

— Теперь нет. Я жива, а он давно уехал. Но я не рассмотрела номер. И мне очень надо выпить.

— Здесь недалеко есть приличная итальянская кафешка, открыта до десяти. Там продают выпивку, но бар у них размером с комод во французском провинциальном стиле. Я и сам собирался перекусить. Буду рад прихватить вас с собой.

Я заколебалась. У меня все еще подрыгивали внутренности в такт растрепанным нервам.

— А как же ваш юный помощник?

— Микки? У него остались кое-какие дела, и он умеет сам добывать себе корм. Видите, вон. — Уильям показал на склад.

Небольшой мотоцикл с рычанием выкатил из тени здания. Стройная фигура в шлеме помахала нам рукой и медленно поехала к воротам. Машина взвыла и закашляла, виляющий светляк заднего фонаря скакнул вперед. Мы смотрели ему вслед, пока мотоцикл не исчез за поворотом.

— Так вы едете со мной или за мной? — спросил Новак.

Я вздохнула.

— За вами.

Он улыбнулся.

— Не беспокойтесь — у меня яркие габаритные огни.

Пришлось закатить глаза.

— Надеюсь.

Вслед за ним я объехала вокруг озера и припарковалась у неряшливого домишки на самом краю промышленного района. Приемлемая аренда и недурная еда. Если чуть пригнуть голову, можно увидеть озеро во всей его знаменитой ночной красе. Вода словно отполированный обсидиан отражает огни города и лодок. Я даже различала Спейс-Нидл, которая упиралась своей сияющей зеленой короной в облака. Запах пищи напомнил, что я не ела с обеда, который разделила с РК, а тогда довольствовалась преимущественно кофе.

Как только мы уселись, Новак заказал закуски и выжидающе взглянул на меня.

— Можно угадаю? — спросил он.

— Что я пью? Конечно, попробуйте, — разрешила я, откидываясь назад на спинку обитой скамьи.

— Спорю, раньше вы пили белое вино, однако потом переключились на что-то поинтереснее… шотландское виски?

Я скорчила гримасу.

— Ирландское. Не люблю привкус горящего торфа.

Он посмотрел на официантку, та подняла бровь и цинично скривила губы.

— "Бушмилз".

— Двойной? — бросила она.

Я просто кивнула. Новак заказал местного пива, и официантка удалилась. Уильям смущенно улыбнулся:

— Сервис здесь не супер. К счастью, платим мы только за еду.

— Пока она не кладет яд в мою выпивку, мне плевать.

— Не положит — это лишние усилия. Могу я спросить, что произошло?

— Там, у склада? — уточнила я, и он кивнул. — Ничего особенного на самом деле. Какой-то урод пытался сбить меня на машине. Я отпрыгнула. Он промазал. И удрал. Вот и вся история.

— Но она не первая, я подозреваю.

— Думаете, за мной каждый день гоняются психи на светлых седанах?

— Нет — сказал он. — Я думаю, большинство женщин не подрисовывают себе синяков, накладывая макияж, так что отметины у вас на шее и щеке настоящие. А раз вы не носите кольца, полагаю, избил вас не муж.

— Мужа нет. Поверить не могу, что синяки еще видны.

— Слабо. На складе я решил, что свет неудачно падает. Тот же придурок?

— Нет.

Больше я ничего не добавила, предпочтя заняться меню. Новак последовал моему примеру. Вернулась официантка и поставила на стол выпивку. Она едва не вылила пиво Новаку на колени, удостоила беднягу отрывистым «извините», скривившись в неискренней гримасе, и вручила мне виски. Без льда. Мы заказали еду, и я спросила, где туалет.

— Я провожу вас, — вызвалась официантка.

Мы проходили крошечное фойе, когда она заявила:

— Если б какой-нибудь бугай так меня приложил, я бы врезала ему в пах и спустила с лестницы. Зря вы с этим миритесь.

— Простите? — переспросила я, ловя ее за руку. — Вы решили, что меня ударил тот парень за столом?

Она впилась в меня взглядом и сложила руки на груди.

— Ну посмотрите на себя. Лицо расцарапанное, синяки… Он вас бьет… Думаете, я слепая? Вы этого не заслуживаете. Нельзя позволять так с собой обращаться только потому, что у него болтается между ног, а у вас нет.