Входящая во Мглу

— Просто поддерживаю. Помогаю справиться. Теперь тебе гораздо лучше, верно? Ты и выглядишь лучше.

Я поежилась.

— Я в порядке.

— Нет. Но не обязательно переживать все заново прямо сейчас. Одного раза достаточно.

— Да, но ты не знаешь…

— Пока и не надо, — заявила Мара. — Пойдем за Беном. Тебе не захочется рассказывать свою историю дважды, а он должен знать.

Она потянула меня за собой, и я сморщилась от боли.

— Поранилась?

— Кожа словно обгорела, и, думаю, у меня… что-то сломано.

— Как это случилось?

— Точно не скажу. Но, по-моему, об этом тоже стоит поговорить с Беном.

Я встала, одеревенелая, точно подагрический паук, и поплелась за Марой. Мы поднялись наверх тревожить ученого в его берлоге. Бен засуетился, отодвигая бумаги и устраивая нас на диване, который выдохнул пыльный запах книг, когда мы садились. Потом удалился за стол и уставился на нас будто филин.

— Харпер, ты неважно выглядишь, — сказал Бен.

Я медленно кивнула.

— Знаю.

Чувствуй я себя получше, рассмеялась бы над его озабоченным видом.

— Что случилось?

Я не сразу нашлась с ответом. Бен с тревогой посмотрел на жену. Та покачала головой.

— Опять призраки? — спросил он. — В них проблема? Проблема ведь есть, верно?

— Да, — сказала я. — Да. Что-то не так. Мгла — не совсем то, чем мы ее считали. И… и теперь во мне ее часть.

Они оба подались вперед. Бена сдерживал стол, но Мара снова ухватила меня за руку и вперилась настойчивым взглядом. Я чувствовала, как она сканирует меня изнутри.

— Там что-то есть, — пробормотала Мара. — То, чего не должно быть. Не так.

Бен встал.

— Что там?!

— Вроде как узел, — ответила она с сомнением, расстроено покачала головой. — Больше сказать не могу. На него трудно смотреть. И я не сильна в такого рода магии.

Мара откинулась назад и нахмурилась, не отпуская моей руки.

— Харпер, как это случилось? Что это?

Я закусила губу. Бен балансировал на грани броска вперед, ждал. Мара чуть сжала мою руку. Опять она за свое, а я бы и рада на нее разозлиться, но в душе ощущаю лишь благодарность.

Я начала снова, чувствуя, как слегка притупляется боль.

— Суббота. Я работала над делом Камерона. Разговаривала с вампирами. Один из них — у меня нет слов, чтобы его описать. Не похожий на вампиров и призраков. Гораздо хуже их всех. Он толкнул меня во Мглу. Он чего-то от меня хочет и называет это даром. Он разорвал мою грудь и вложил эту штуковину.

Я накрыла боль свободной рукой.

— Она оплела, опутала. Существа из Мглы ползали сквозь меня, пожирали, д-дотрагивались…

Я закрыла лицо, передергиваясь от воспоминаний о ледяных голодных тварях, высасывающих все на свете.

— Они разодрали меня на части, но я до сих пор здесь и теперь не могу нажать на стоп!

Бен плюхнулся обратно на свой стул и повесил голову.

— Харпер. Я… О боже, это моя вина?

Мара наградила его суровым взглядом.

— Да заткнись ты, Бен. Конечно, ты ни при чем. — Она повернулась ко мне. — А сейчас давай про второго клиента. Я рассказала Бену о черном артефакте.

Я кивнула. Мне больше не хотелось выть от боли и горя.

— Сегодня я снова ходила посмотреть на орган. Он стал еще хуже. Выстрелил мне в грудь каким-то щупальцем, и меня так затошнило, что я не смогла его выносить. Теперь вокруг него сетка красных линий. С ним больно находиться в одной комнате. А клиент его требует. Он угрожал мне и в подкрепление своих аргументов забросал чем-то во Мгле. А я — эта штуковина внутри меня — отбила атаку, мы разругались. Что-то вроде как взорвалось, и мой клиент исчез. Просто исчез. Но не навсегда. Он вернется.

Мара подняла руку и потянулась к моей груди. Я отшатнулась от нее, ссутуливаясь.

— Я не причиню вреда.

Я настороженно позволила ей прикоснуться ко мне. Когда ее пальцы нажали, проталкивая зубцы густого безмолвия в центр тугого узла Мглы, я ахнула. Мара задумчиво смотрела на меня пустым взглядом. Когда она откинулась назад, опуская обе руки на колени, в боли на месте ее прикосновения осталась пустота.

— Похоже на… что-то твердое и в то же время эластичное и гладкое, как мышца, — диафрагма, возможно. Выгибается, когда я чуть нажимаю, но не поддается, и чем сильнее я давлю, тем больше сопротивляется. Вроде бы безвредный, может, только чуть ослаблен на данный момент, хотя кто знает, каково его назначение? Ему не нравится, когда его прощупывают.

Бен недоверчиво посмотрел на нас обеих.

— Не нравится? Как ты можешь сказать, что ему нравится?

— Не знаю, — ответила Мара.

Зато я знала.

— Он вроде как живой. Я чувствую, он полон существ, обитающих во Мгле.

Бен поежился. Я покачала головой.

— Я не могу. Не могу жить с этим. Это кошмар какой-то. Дело Камерона… дальше будет только хуже, и я не уверена, что справлюсь. Я думала, он хороший парень, несмотря ни на что. Но он чудовище. Они все чудовища. Нелюди, подлые…

Бен вмешался:

— Не подлые. А вот остальное несомненно. Они призраки. Они вампиры. Но выглядят как мы, поэтому мы считаем, что они похожи на нас. А потом они совершают нечто ужасное, потому что вовсе на нас не похожи. Призраки к нам гораздо ближе, потому что помнят, как это было. В сущности, они лишь воспоминание. А воспоминания могут причинять боль.