Входящий в Свет. Роман-лабиринт

Вот проехала машина. Пропрыгал весёлый вихрастый воробей. А я стоял на обочине шоссе и смотрел в небо, на бесконечно летящие махровые белые облака и впервые в жизни обливался мокрым и скользким трусливым потом…

Даже в специальных медитациях на свою собственную смерть мне никогда и в голову не могла придти мысль о сожалении, это ужасающе острое чувство потери…

Обрушившаяся на меня стена неизбежности, казалось, будет давить до тех пор, пока я действительно не истеку кровью и не умру.

Представить хоть на миг остановку этого прекрасного сна, где Наташа и её дети делят со мной «стол» и «кров» было просто невыносимо…

Я не знал куда бежать и что делать, но я знал одно: проиграть нельзя!!!

Глава 24

– Наташа, знакомься, мой спаситель и очень хороший человек! – весело говорил Игорь Самуилович Плешак, показывая меня своей жене как какой-нибудь редкий экспонат.

– Очень, очень приятно! – сказала Наташа и протянула мне узкую красивую руку. – Вы дали нам шанс оставаться счастливой и полноценной семьёй, как прежде… – Наташа вдруг обмякла и зарыдала в голос…

Я неловко стоял напротив неё и не знал, как реагировать на этот естественный и сильный эмоциональный взрыв. Я понимал всю напряжённую работу чувств женщины, видел, с какой мужественной простотой она принимала эту жизненную передрягу, хотя была здесь, как мне показалось, и ещё одна деталь её состояния, её переживаний…

Светломудр всегда учил меня видеть прежде всего то, что человек пытается скрыть на фоне обстоятельств судьбы, в которых ему приходится находиться, а не то, что лежит на поверхности его внешних проявлений. И в данный момент, видимо, то, что Наташа усиленно и ловко скрывала, – было в разы сильнее её «написанных» на лице эмоций и чувств.

Она взглянула на мужа, опять на меня и, улыбнувшись сквозь слёзы, потёрла кулачками, как совсем маленькая девочка, припухшие и раскрасневшиеся веки…

– Простите, слишком много всего за последнее время свалилось на нашу семью… – сказала женщина виновато, обращаясь ко мне, обуреваемому сочетанием довольно сложных и противоречивых чувств.

Я улыбнулся и понимающе кивнул:

– Ничего, ничего… У вас обязательно всё будет хорошо, я точно знаю, Наташа!

Муж ласково взял её за плечи и, попросив у меня подождать пять минут, повёл Наташу в комнату к детям.

Игорь Плешак с раннего возраста отличался какой-то повышенной сосредоточенностью что ли, каким-то не по-детски серьёзным отношением ко всему происходящему… Он рос увлечённым и способным к разнообразным творческим занятиям мальчиком. Лепил, рисовал, много читал и много просиживал на широком удобном подоконнике, где часто заставала его мать, приходя вечерами с работы. Жили они вдвоём да ещё кошка Анфиса, которая тоже любила, свернувшись урчащим клубком возле Игоря, лениво отслеживать передвижения людей и машин по главной улице с высоты пятого этажа.

Школу Игорь не особо жаловал… Основная страсть посещения этого «дисциплинарного учреждения» сводилась у него к просиживанию после уроков за библиотечными экземплярами Виктора Гюго, Вальтера Скотта, Жюля Верна, Эдгара По, Артура Конан-Дойля и других замечательных авторов мировой классики. Их владение словом, буйная и, вместе с тем, глубоко, красиво, ярко проявляющаяся фантазия, многочисленные миры, мастерски создаваемых историй, а также любовь к исследованию человеческой души завораживали мальчика и трепетно откликались в его сердце, открытом безмерному любопытству к жизни и людям.

В его юношеском сознании будущая жизнь напрямую связывалась именно с такими драматичными, волнующими, неординарными событиями, всегда только с подобными обстоятельствами поиска смысла бытия, исключительно с такого рода высокими помыслами, неистребимым желанием открытия новых реальностей, служения чему-то за пределами «серой» обыденности обычных обывателей, – чему-то, что всегда самым таинственным и беспощадным образом влекло Игоря к себе.

Это влечение помогало ему выживать и побеждать свои страхи, свою неуверенность в собственных силах и под пулями моджахедов после «учебки» ВДВ, и в афганском плену под неусыпным надзором боевиков.

Оно помогло и в периоды невыносимого отчаяния от потери матери, когда его освобождённого и счастливого после одиннадцати месяцев измора и мусульманской религиозной пропаганды, вдруг поставили перед фактом полного одиночества…

Эра прозрения Глава 25

Вот и начался непростой путь наверх, к большим свершениям, Игоря Самуиловича Плешака со времени учёбы в МАРХИ, который он окончил, как архитектор-градостроитель в середине 80-х, и где познакомился со своей будущей женой Натальей Стрижак…

Неожиданная и судьбоносная встреча с неким строго засекреченным сообществом «правильных и важных персон» из категории владеющих «главными знаниями мира», и наконец, приглашение во властные государственные органы сделали из него вполне уважаемую и влиятельную, наряду с большими финансовыми возможностями, персону.