Вхождение в Эдем

— Почему-то не получалось, наверно слишком много народу было. Или я еще не умею столько сразу… — девушка попыталась привычно пожать плечами, но болтающийся за спиной рюкзак не позволил.

— А мы и ночью так можем, без сна? — не унимался Данил.

— А вот и проверим…

Оказалось, что ночью они так не могут, к началу сумерек все валялись без сил, и никакие бафы тут не помогали, в один момент просто перестав действовать. Даже неугомонный СемЭм Первый, вяло шатался у костра, норовя спереть блестящую металлом ручку от сгоревшей сковородки, чисто на одной упрямости.

На удивление, малыш оказался не просто марионеткой, ведомой волей своего создателя, хотя он его и слушался безукоризненно, а существом, наделенным определенным разумом, который развивался вместе с ним самим. За дни путешествия, Первый заметно подрос, смешным котелком шлема, получившегося из налипших к голове камешков, доставал уже до колена своего хозяина. К нему постоянно прилипали камни, хотя поставь перед кем-нибудь цель найти их в лесу, та еще задача. Некоторые занимали свое место и оставались навсегда, некоторые он терял на ходу поспевая за людьми. Фигурка окрепла, веточек практически не осталось, на окружности лица стал проявляться контур лица, почему-то очень похожий на Матвея. Что породило массу подколок из серии:

— Гены не обманешь…

— Матвей, присмотри за сыном, он опять нож стащил…

— И правда первый…первенец…

А когда разыскивающий богатыря Сергей, спросил у голема: — «Первый, а где папа?» и тот бодро засеменил в сторону поста, на котором в тот момент дежурил Матвей, вся поляна грохнулась на землю от хохота. Хотя, нашего танка это ни капельки не расстроило, более того, в этот же вечер он выточил ему маленький меч из палки и сделал плащ, который, впрочем, на малыше не прижился, оставшись болтаться на первых же кустах. А вот меч, другое дело, с первых секунд прилип к маленькой ручке и только на привалах, перекочевывал за спину.

Теперь же, второй день подряд, маленький воин с маниакальной тягой пытался спереть все блестящее и металлическое. Шутки ради, ему дали пару наконечников от стрел, в надежде что отстанет, получив новые игрушки, но Первый, быстро упрятав кусочки металла в буквальном смысле внутрь себя потребовал еще. Конечно он бы добился своего, будучи любимцем практически всего отряда, а из Матвея так вообще веревки вил, но спрятанные наконечники при движении лязгали о камушки, из которых он состоял, и периодически издавали противный скрежет, что действовало на нервы и останавливало подсунуть ему что-нибудь еще.

— Али, да отдай ты ему эту ручку. Нафига ты вообще ее с собой таскаешь? — Как обычно не выдержал «папа», когда Первый, получив очередной нагоняй от целительницы с жалобным скрежетом подбежал к нему и начал дергать за штанину, показывая свободной рукой в сторону девушки.

— Первый, сказано же нельзя! — Шурик строго посмотрел на своего подопечного, который тут же обиженно осыпался на землю грудой камешков, с торчащим из-нее деревянным мечом.

— Как Женю встретим, так отдам, обещаю… — отозвалась девушка, пряча ручку от сковороды обратно в свой мешок. Первый тут же собрался, эффектно вырастая из бесформенной кучи щебня и явно довольный, вальяжно направился к разгорающемуся костру.

— Ну и пройдоха. — Крякнул Матвей, добавив, вызывая улыбки друзей, — весь в меня!

— А нам кажется, мы пробежали гораздо дальше, чем прошли сегодня утром, — робко начала Света, одна из близняшек, и ее сестра тут же закончила мысль. — Мы думаем мы за раз пробежали на полтора дневных перехода.

— Нет, девчат, вы ошибаетесь. Мы пробежали на два с половиной перехода, если верить ориентирам. Возможно уже завтра к вечеру окажемся в вашей деревне. — Сашка гордо выпятил грудь, сверкнув своей наблюдательностью.

— Не загадывай, парень. — Матвей озабоченно покачал головой, — поселок скорее всего осажден, а значит концентрация гоблинов там высока. Быстро не побежишь уже, мы итак сегодня полапали фортуну за … Кхм… В общем повезло сегодня нам изрядно, выветривайте эйфорию… ты в пост, затем я, затем Шурик, последним сторожит Данил.

Быстренько перекусив, уставшие путники попадали вокруг костра, выставив часового. Спокойно отдежурив свою смену ночью, Матвей вновь завалился спать и ранним утром, несмотря на постороннее бормотание, совершенно не хотел открывать глаза. От костра доносился сладкий запах свежего шашлыка, было слышно, как капает шкворчащий жир и вспыхивает язычками пламени на жарких углях.

«Сгорит же!» — раздосадовано подумал мужчина и с ворчанием повернулся на бок, разлепив сонные глаза. В десятке сантиметров от его лица была скалящаяся чумазая морда мелкого гоблина:

— Привет, люди! Давай меняться!

* * *

Дорогую отделку кабинета заливал яркий солнечный свет, придавая благородному красному дереву желтоватый оттенок. Через открытый настежь балкон врывался утренний ветер, наполняющий просторное помещение свежестью гор и с озорным гулом нырял в пустой камин.