Включай характер, Борода! (сборник) (СИ)

С утра Петрович дважды нагружал и выгружал барабан, после обеда еще три. Решил посчитать железо в килограммах. «Если каждый блин по пять кило, а в бочке триста штук, то на круг полторы тонны, в пяти барабанах семь с половиной. Не мало.» Заботливо смел щеткой пыль с барабана и станины, чуть придержал ладонь у пусковой коробки, улыбнулся своим мыслям: «Утром напугала, а к вечеру, как родная… галтовка.»

Получили с Любашей дипломы и разъехались в разные города. Со временем города в разных странах оказались… «Если бы ты был настойчивее…» - прощаясь, сказала она, а он промолчал. Проводил взглядом взлетающий самолет и, прикуривая на ходу, пошел к стоянке такси.

- Черт побери! - озадаченно разводил руками Палыч около ящиков с заготовками. – Тебе сегодня еще до девяти работать, а ты токарку уже на неделю работой обеспечил. Дорабатывай, а завтра пойдешь на сверловку. Точить сверла умеешь?

- Научусь, - уверенно пообещал Петрович.

Гильотина

(франц. guillotine), орудие для совершения казни (обезглавливания осуждённых), введённое во Франции в период Великой французской революции по предложению врача Ж. Гийотена (Guillotin).

ГИЛЬОТИНА ж. французское орудие смертной казни: || пластинка с проемным очком и ножом на пружине, для отрезки хвоста сигар. || Шулерское выдвижное очко в карте, при игре в банк.

2) разг. Станок для резки листового металла, имеющий подвижной нож, расположенный под углом к неподвижному.

Косой нож, опускаясь, коснулся и мягко вошел в двадцатимиллиметровой толщины стальной лист, прорезал его по всей длине и, повинуясь вращению маховика с эксцентриком, вернулся в исходное верхнее положение. Полоса отрубленного железа с металлическим грохотом обрушилась в приемное корыто.

Гильотина, подняв прижимы и нож, широколобая, черно-серая, была похожа сейчас на распахнувшую пасть акулу, готовую жадно хватать и кромсать новые порции добычи.

- Этому чудищу нравится рубить, - Серега-гильотинщик подтолкнул свой край, подождал, пока то же сделает напарник Роман, потом вместе задвинули лист до упора. Серега носком ботинка придавил педаль, и очередная полоса отрубленного железа оказалась в корыте-желудке ненасытного чудовища.

- Точно, - поддержал Роман. – Я однажды нажал педаль, когда на столе не было железа, никакой реакции.

- Ты не опустил защитную сетку, вот и не сработало.

- Про сетку не помню, но повторить опыт не решаюсь. Эта сука, точно, живая.

Многотонная машина, предназначенная для рубки листового железа, пошинковала за сорокалетнюю станочную жизнь сотни тонн стального листа, нарубая квадраты, прямоугольники, полосы и полоски-«лапшу». Конструкция из тысяч отдельных деталей с годами слилась в жесткий монолит, твердый ненасытный кристалл, обрела характер и мощь сильного, уверенного в себе монстра.

Суетящиеся у рабочего стола людишки, опасливо заталкивающие железо в прожорливую пасть и нажимающие педаль – сигнал для удара, давно трансформировались в ее понятии из направляющих и управляющих в обслуживающие. Теперь правила игры определяла гильотина.

Напряженно гудя электромоторами, требовала очередную жертву. С приглушенным смазкой скрипом проворачивала маховик и на шестиатмосферном выдохе сжатого воздуха наносила удар, с легкостью отсекающей кусок от стальной плиты.

- Зверюга, - прокомментировал Роман очередной руб. – Это она отхватила Диману пальцы?

Серега оглянулся на другие станки. Гильотины стояли в ряд по нисходящей: от самой мощной, мрачным фасадом нависающей над ними жутковатой громадины до шустрой малютки, способной рубить только миллиметровую жестянку.

- Она. Диман сунул пальцы под защиту и одновременно споткнулся и наступил на педаль. Несчастный случай.

- Сама подстроила, - убежденно ответил Роман, понижая голос и косясь на тусклый блеск четырехметрового косого ножа. - Он называл ее “груда железа”, ну и она при случае подляны подкидывала: то раньше времени рубанет - полоса в брак, то стоит, как вкопанная, Димкины матюги с наслаждением слушает, типа, прикололась.

- Сама, так сама, - Серега взялся за край листа, шепнул тихо, но отчетливо. – Ногой он ее пнул в станину, вот и обиделась гордая женщина. Будешь смеяться, но по вечерам в ее гудении слышу сытую удовлетворенность, … и страшновато становится.

- Тебя кормильца она не тронет.

- Удовлетворенность у нее другого рода: типа, паучиха, съедающей после этого дела самца. Навались! – Вытягиваясь от напряжения, задвинули железо в станок. Серега придавил педаль. Что-то резко щелкнуло под ножом, сверкнуло искрой, и Серега схватился рукой за щеку.

- Не болтай! - голос ниоткуда слился с грохотом падающего в корыто отрубка, и напарники с недоумением уставились друг на друга.

- Почему стоим? - из-за гильотины вышел мастер участка Михалыч. Углядев выступившую кровь на лице Сереги, подвинулся рассмотреть. - Нож скололся. Хорошо, не в глаз. Царапина, а очки надевать не забывайте. - Михалыч развернулся и пошел по цеху, присматриваясь к станкам.

- Это он сказал? - голос Романа сам собой опустился до шепота. - Или она?…