«Включен в операцию». Массовый террор в Прикамье в 1937–1938 гг.

Когда репрессии ослабли, арестованный бывший начальник Пермского отделения железной дороги им. Л. М. Кагановича Павлов М. А. смог отказаться от своих прежних показаний. Это произошло на допросе 22 сентября 1938 г. Одной из причин самооговора он назвал влияние со стороны сокамерников: Корчагина (бывшего начальника службы пути) и Тихонова (бывшего начальника планового отдела дороги): +«…Корчагин и Тихонов мне доказывали, что у меня другого выхода нет, как только давать показания, хотя и выдуманные, указав вербовщика и якобы завербованных мною лиц. В противном случае также будет репрессирована моя семья, несмотря на то, что дети малолетние, жена в положении… Кроме того, Тихонов учившийся в школе красной профессуры, политически развитый, доказывал, что сейчас существует особая политика по борьбе с действительными врагами народа, и что наши показания в деле борьбы с действительными врагами будут играть решающее значение, нас направят куда-нибудь на работу, а действительных врагов будут уничтожать. Доводы Тихонова активно поддерживал и Корчагин, заявляя, что наши показания, хотя они и ложные, нужны для партии и правительства. Я поверил Тихонову и Корчагину и начал давать вымышленные показания…, убедившись в том, что мои ложные показания никому не нужны, я категорически отказываюсь от всех мной данных показаний, как в первый раз, так и на очных ставках со Станиным и Суетиным»[374].

Выписка из докладной записки следователя, который вел дело Павлова, позволяет яснее увидеть механизм формирования из специалиста-инженера махрового контрреволюционера и организатора повстанческой сети: