При групповой работе проблемы Поля становились все более очевидными. Казалось, ему сложно находиться в общем согласованном потоке музыкального чувства при групповых импровизациях, когда музыка начинала стихать. Он чувствовал себя комфортно, если музыка находилась на среднем и повышенном энергетическом уровне, но, когда она становилась более мягкой и интроспективной, ему явно было нелегко. Казалось, он сопротивлялся завершению музыкальной композиции, и символика этого сопротивления оказалась вполне ясной.
В групповой импровизации Поль имел доминирующий голос. При групповом обсуждении он отрицал символический смысл такого поведения. Он говорил, что все дело в естественных выразительных качествах самого инструмента, на котором он играл. Мелодика (клавишный духовой инструмент, звучащий наподобие губной гармошки) определяет такое поведение в контрасте с более тихими инструментами других участников, а у него самого не было намерения присваивать себе доминирующую роль.
В следующей групповой импровизации предполагалось задействовать оставшихся членов группы, которые не участвовали в предыдущем упражнении. Однако Поль был единственным членом группы, который настаивал на том, чтобы его включили в число музыкантов еще раз. Теперь он выбрал новый инструмент, большой барабан, наиболее мощный и динамичный инструмент из всего набора.
В этой групповой импровизации он играл на барабане в чрезвычайно доминирующей и агрессивной манере. Теперь уже у Поля не было возможности рационализировать свою ведущую роль в группе, не было сомнений, что его выражение служит какой-то цели. Он снова не почувствовал, что общее настроение группы стихает, и не оставлял попытки вывести группу на более мощный динамический уровень. Поль был готов к роли протагониста, однако время утренней сессии истекло.
Дневная сессия началась с еще одной коллективной импровизации для всех участников группы и предполагала более свободную эмоциональную разрядку для группы, коллективную экспрессию, а не выявление целей для группового анализа. Поль опять выбрал большой барабан. На этот раз, еще не будучи выбранным на роль протагониста, но как бы символически выражая свою фрустрацию по этому поводу, он вообще не принял завершение групповой импровизации, притом что импровизация длилась довольно долго и с большой энергией. После того как все прекратили игру, Поль продолжал сильно бить в барабан, призывая других к продолжению, но теперь уже в абсолютной тишине. Его глубокая потребность проработать свои проблемы стала слишком очевидной, чтобы игнорировать ее и дальше, и с этого момента он был выбран протагонистом. Поль начал устный диалог с психодраматистом, в котором он постарался объяснить, почему ему так трудно закончить играть и что для него символизирует окончание игры.
Поль выразил мысль, что завершение музыки ассоциируется у него с концом жизни и со страхами по поводу его собственной смерти. Казалось, что это больше, чем обычный страх смерти, но здесь также присутствуют символические страхи, касающиеся многих негативных аспектов взаимоотношений в его семье, а также его взаимоотношений с самим собой. Например, у него был страх, что его жизнь закончится в психиатрической больнице, как это случилось с его сестрой. Все вместе, как ему представлялось, было выражением его жалкого существования, он чувствовал, что в этом и заключается весь его жизненный опыт. В своей попытке избежать завершения импровизации Поль старался утвердить свое огромное желание жить, укрепить свои наиболее позитивные чувства, а также избежать конфронтации со своими глубинными страхами.
Поскольку Поль ощущал фрустрацию в предыдущих импровизациях из-за слишком раннего для него завершения, а также потому, что у него была очевидная потребность вовлечь группу на совершенно иной энергетический музыкальный уровень, директор решил предоставить Полю музыкальный контроль над всей группой. Тогда он сможет использовать группу как свой собственный инструмент и таким образом, наконец, выразить всю напряженность своего чувства, которую он не смог реализовать в предыдущих импровизациях.