Вкус фламинго

Участковый ходил по кабинету взад и вперёд со словами, «и что мне теперь с вами делать».

– Вы хотите сказать, что сейчас в Вашем кармане ровно сорок три копейки?

– Меньше…

– Как меньше?

– Двадцать три!

– А куда ещё двадцать делись? Ну-ка, скажи, раз ты у нас такой считарь, – глумился участковый над Толстым.

Кезава достал из кармана крем для чистки ботинок, на котором виднелся ценник «20 коп.», и положил ему на стол.

«Так сколько ты сказал, потратил на лотерею, мой милый друг?» – раскладывал двадцать три копейки на столе участковый. «Потратил больше рубля, а билет стоит четвертак», – отчитывался уставший Русик.

Сашка со Смолой смотрели, как Толстый даёт весь расклад, и удивлялись, откуда он смог всё подгадать, подсчитать, запомнить, да и вообще выкрутиться. «А я, представляете, ни разу не играл в лотерею…» – намекал на что-то мент. «Так возьмите наш билет! Он по-любому счастливый!» – кинулся к столу Александров.

В этот момент в приоткрытой двери показалась плешивая голова, и послышался до боли культурный голос: «Простите, но могу я уже забрать свои деньги?» «К сожалению, их здесь нет, – отрапортовал милиционер. – У них всё сходится».

***

На ментовском уазике ребят развезли по домам, наказав родителям за каждым смотреть пристальней и не отпускать одних в большой город. Но смотреть за ними пристальней было некому. Каждый из ребятишек воспитывался в неполной семье, где роль командующего выполняла только мама. Что могла мама? Работать день и ночь, чтобы прокормить своё чадо. Как она могла его защитить? Максимум на что хватало ума, оградить от общества. Как? Запереть!

***

Дверь, закрытая на все замки с другой стороны, так и мучила Саньку. Синяки на заднице и ногах уже проходили, а вкус «Фламинго» уже несколько дней не ощущался в его венах.

Он запустил пальцы в диск телефона и набрал несколько цифр: «Алё, Руся, ну ты как?»

– Нормально, – послышалось чавканье в трубке. «Опять жрёшь?» – подтрунивал над другом Сашка.

– Ага, сегодня в саду пироги пекли. Мамка с работы притащила. Придёшь?

– А с чем там? С яйцами есть?

– Конечно!

– Ща иду!

– Только я закрыт.

– Так и я.

– А как выберешься?

– Есть у меня один план…

– Ох, и боюсь я этих слов…

– Не ссы в муку, не делай пыли, щас мы с Витькой припрёмся. Всё не сжирай.

– С Витькой?

– Ну да, а куда я его дену? Сам подумай…

Саня положил трубку и по скрипучим половицам побрёл за братом.

– Витька, есть хочешь?

– Хочу!

– Пошли к Толстому на пироги?

– Пошли… – по инерции ответил тот и резко широко раскрыл глаза. – А как? Мы ж заперты! Вот вечно так! Ты виноват, а страдаем оба!

– Не ссы, Витёк, жрать тоже будем оба. Пойдём на кухню!

– Опять? Я боюсь…

– Мне ещё раз повторить?

– Я в прошлый раз чуть не упал.

– Витя, «чуть» вообще не считается! Погнали!

Сашкина квартира была на втором этаже, и форточка на кухне находилась над подъездным козырьком. Сашка ловко нырнул из форточки на маленькую крышу, поднял заранее оставленную там с прошлых разов длинную палку, с помощью которой приоткрыл входную дверь так, что её край выходил за подъездную кровлю и хотел уже по ней спрыгнуть, как услышал Витькин жалобный голос:

– А я?

– Что – надумал всё-таки?

– Ыгы… – кивал тот головой.

– Ну иди, помогу, – принимал старшего брата Сашка из окна. – Теперь держи дверь, а я по ней спущусь и приму тебя, понял?

– Эх, давай, – вздохнул родственник.

По тонкой грани двери, как медвежонок по дереву, Сашка спустился вниз, и, зажав дверь между ног, ждал Витьку.

– Мамка идёт! – увидел Надежду Николаевну Витька.

– Слазай скорей! – поторапливал Сашка брата.

– Ты чего! Она же щас налупит нас!

– Короче, у нас два выхода: либо мы сейчас драпаем изо всех сил и жрём пироги, либо получаем от мамки. Ты чего выбираешь?

– Пироги! – со страхом произнёс Витька.

– Тогда бежи-им! – ринулись они в соседний дом. Оббежав многоэтажку с другого бока, кинули монеткой в окно на первом этаже. Толстый сразу показался из-за шторки. «Пошли!» – шепотом Санька подзывал Русика за собой. «Куда?» – кричал через двойное стекло Кезава. «К нам, на чердак! Пироги только захвати! Ну?» – оглядывались они с Витькой по сторонам.

– А как?

– Как-как? Как мы – через окно.

– У меня форточка маленькая.

– Да у тебя форточка больше, чем у нас!

– Не полезу!

– Ну да… Куда тут… С форточкой на заднице ходить не очень-то удобно – согласен.

– Очень смешно!

– Ну, жди! Щас я!

Одним взглядом Сашка приказал Витьке идти за ним. В подъезде у Толстого было темно, но глазок у двери напротив всегда стоял на страже бдительности. «Пальцем придержи иди», – показал он Витьке на наблюдательный пункт бабы Веры. «А ты?» – спросил Витька. «А я здесь поорудую», – достав из кармана синих брюк изогнутую скрепку, сказал Сашка.

– Как ты так быстро? – с полным ртом пирога открыл дверь Русик.

– Слушай, Толстый, я после того раза хотел тебе новое погоняло дать – Математик, но смотрю, старое-то, по ходу дела, сильнее! Натуру не обманешь! – заявил Саня. – Нам-то оставил?

– Вон, в кулёк завернул. На чердаке покушаете. Идём?

– Идём, только ответь сначала: ты когда этот крем всё же купил? – подмигнул ему Санька.