Вкус греха

— А на Мелани твое везение закончилось.

Уилл с улыбкой взглянул на Селину.

— Точно. Если бы я знал, чего мне придется натерпеться из-за нее, то оставался бы девственником лет до двадцати пяти.

— Подумай, сколько бы потеряли те женщины, с которыми ты был до двадцати пяти.

Он уже не улыбался. Его серьезность тронула Селину.

— Их было не так уж много. Хотя, наверное, в твоих глазах это много, но поверь, я не ложился со всеми без разбора. Вот и в четверг… Я всего лишь выпил несколько кружек пива. Я не…

Он умолк и только пожал плечами.

Селина прижалась щекой к его груди. Может быть, то, что произошло между ними, все—таки имеет для него какое—то значение. Он совершенно не обязан перед ней оправдываться.

Еще один свисток донесся до них, и земля слегка задрожала под приближающимся составом. Через несколько минут поезд прогрохотал мимо, а когда он скрылся, вернулись тишина и покой.

Через несколько минут Уилл встал, поднял трусы и джинсы и стряхнул с них муравьев. Одеваясь, он не стал отворачиваться от Селины.

— В одном Викки была права.

Уилл вскинул голову.

— Викки?

— Она как-то сказала, что ты и мертвую разбудишь. Я с ней полностью согласна. Меня ты здорово разбудил.

Он исподлобья взглянул на Селину.

— Если Викки что-нибудь и знает обо мне, то с чьих-то слов. Клянусь тебе, она никогда со мной не была.

— То есть ты с ней не спал?

— Я уже сказал тебе, Сели: у меня было меньше женщин, чем ты думаешь. — Он изо всех сил сдерживал раздражение. — Ну что я должен сделать, чтобы ты мне поверила?

Она поднялась и подошла к нему вплотную, ничуть не стесняясь своей наготы.

— Насчет Мелани я тебе верю, — прошептала она. — Я верю, что не ты отец Джереда.

Он молча смотрел на нее, словно желая прочесть на лице доказательство ее искренности. Потом он сжал ее голову обеими руками и поцеловал так, словно они не удовлетворили только что своих желаний, не насытили друг друга.

Столь же неожиданно он отпустил ее, нагнулся и протянул ей ее одежду. Она надела юбку, блузку и только потом натянула трусики, как будто к ней почему—то вернулась толика скромности. Ей не удалось сразу застегнуть блузку как следует. Справившись наконец с пуговицами, она поправила волосы.

— Найти твою заколку? — спросил Уилл, завязывая шнурок.

— Да, будь добр.

Селина обулась, привела в порядок одежду, но выглядеть так же, как обычно, ей не удалось. Лицо ее горело, кожа блестела от пота. Легко можно было догадаться, чем они с Уиллом занимались несколько минут назад. А ее довольная улыбка говорила лучше всяких слов.

Уилл вскоре вернулся с заколкой в руках. Селина подобрала волосы и заколола их.

— Как—нибудь я их остригу, — пообещала она.

— Не надо. У тебя замечательные волосы.

Он нежно коснулся их, и Селина поняла, что не приведет свою угрозу в исполнение.

По крайней мере, пока он здесь.

Они молча дошли вдоль железнодорожного полотна до грунтовой дороги. Дом мисс Роуз был слева, старинная усадьба Кендаллов — справа. Когда они побывали здесь неделю назад, Селина не заметила на этой дороге следов транспорта; сейчас же ей показалось, что трава примята, а кусты кое—где поломаны. Значит, с тех пор по этой дороге ездили.

В полном молчании они дошли почти до самого дома. И тут Уилл остановил ее и очень серьезно сказал, что все было хорошо, но это ничего не значит. У него своя жизнь, в которой нет места для нее. Ей не на что рассчитывать.

Селина почувствовала пустоту внутри. Она была права.

— Сели, это не может повториться.

— Почему? — Она засунула руки в карманы и сжала кулаки. — Мне казалось, тебе понравилось.

— Удовольствие здесь ни при чем, — резко возразил он. — Мне многое приятно — например, курить, драться и напиваться, но я отказался от этих занятий, потому что ничего хорошего из них не выходит.

— Ты хочешь сказать, что я для тебя не гожусь?

Она задала свой вопрос спокойно. Не равнодушно, нет, но и без дрожи в голосе. Без намека на подступившие слезы.

— Нет, — раздраженно бросил он. — Я хочу сказать, что это я для тебя не гожусь.

Он повернулся и зашагал к домику для гостей, не оборачиваясь.

Селина не побежала за ним. Она стояла неподвижно среди высоких стволов.

— Зачем ты так? — закричала она ему вслед и обрадовалась, когда он остановился, но тут же почувствовала досаду, когда он не обернулся. — Уилл, тебе не придется брать на себя ответственность. Я уже взрослая. Я имею право сама принимать решения. И я сама знаю, что мне нужно.

Только теперь он повернулся к ней, но она тут же пожалела об этом. Она увидела перед собой не того мужчину, который недавно так страстно ласкал ее. Перед ней стоял рассерженный, злой и чужой человек.

— А чего тебе, собственно, надо, Селина? Ты скучаешь и ищешь развлечений? Хочешь, чтобы тебе пощекотали нервы? Хочешь, чтобы ублюдок Бомонт скрасил тебе тоскливое лето? — Он улыбался, но за его улыбкой таилась жестокость. — Это я могу тебе обеспечить. Мне уже приходилось оказывать услуги такого рода. Тебе стоит только заплатить, и я исполню все твои желания. За хорошую плату я даже могу сделать вид, что ты что—то для меня значишь.

Она уговаривала себя, что это все неправда.