Вкус яблока

Даже одиннадцатилетнему пацану ясно, что его мать никогда не станет связываться с полицейским, — он с Мэйбл не пара. Так сколько раз мальчишка будет тыкать его носом, чтобы он понял это?

— Спасибо, — сдержанно сказал гость, — но мне пора идти.

Хозяйка проводила его до дверей, вышла на крыльцо. Подождала, пока он спустится, и только потом тихонько попрощалась.

— Спокойной ночи, Гард.

Может быть, он снова попался на крючок? Скорее всего так и есть — Мэйбл поиграет с ним и бросит.

Но пока она не дает ему от ворот поворот, пока будет просить, чтобы он остался, будет приходить к ней снова и снова.

В общем, горбатого, как говорится, могила исправит, усмехнулся Гард, выезжая со двора.

Теплым субботним днем Мэйбл занималась своим любимым делом — копалась в цветнике. Утром завезла сына в полицейский участок, вернулась домой и переоделась в старенькие джинсы и футболку. Сделала легкомысленный конский хвост, и вот теперь умостилась на коленях перед клумбой с цикламенами. Она обожала ухаживать за цветами, рыхлить землю, подстригать траву. Даже в прополке находила свою прелесть.

В Мемфисе Мэйбл была лишена всего этого. Они жили в престижном районе, где располагались шикарные особняки с просторными газонами. Там садовников обычно нанимали. И Реджи не желал ни на йоту отступать от этого правила. Чтобы его жена напяливала старье и работала в саду, будто прислуга?! Не бывать этому! Вместо того чтобы спорить с мужем, Мэйбл удовлетворяла свои, так сказать, огородные потребности, выращивая в доме любимые цветы, а в самом светлом углу кухни — даже помидоры и лекарственные растения. Теперь у нее был свой собственный садик, и никто не запрещал ей работать в нем.

Она как раз пересаживала луковицы, когда услышала за спиной шум мотоцикла. Вспомнив о поклоннике, женщина улыбнулась.

Как она любила кататься с ним на мотоцикле! Чувствовала себя отважной амазонкой, способной на любые безрассудства. А вот Гарда вряд ли можно было назвать лихачем. Он всегда заставлял ее надевать шлем и ездил настолько осторожно, что даже самому взыскательному судье, ее отцу, не к чему было бы придраться. Но тем не менее у нее сохранились самые теплые воспоминания и о езде на мотоцикле, и о тех глухих местах, куда они забирались.

Позади взревел мотор. Мэйбл бросила в коробочку очередную порцию луковиц, не спеша поставила ее на скамейку, обернулась и…

Ей показалось, будто она перенеслась на тринадцать лет назад. Только мотоцикл сейчас был другой — поновее и помоднее, хотя того же цвета. Черный как ночь. И шлем другой — не такой облезлый, но тоже черный. А вот куртка все та же — видавшая виды потертая кожанка. Выцветшие, потрепанные джинсы, тяжелые черные ботинки… И сидел он так же, гордо выпятив грудь.

Мотоциклист выключил двигатель и медленно стащил с головы шлем. Мэйбл на мгновение представила — вот сейчас он тряхнет головой, и густые курчавые пряди рассыпятся по плечам. У него всегда были великолепные волосы — длинные, мягкие. Но сейчас с короткой стрижкой выглядел он еще лучше — она ему необыкновенно шла.

— Чем занимаешься? — спросил Гард, пристраивая шлем на бак с горючим.

— Луковицы собираю.

— А не проще ли купить новые?

— Проще, конечно. Но эти цветы выросли из луковиц, которые дала моя мама, а она, в свою очередь, получила их от своей матери. Традиция такая, понимаешь? — Мэйбл встала, машинально отряхнула землю с колен, откинула с лица непокорную прядку волос. После того как уехала из Мемфиса, она особое наслаждение получала, надевая поношенную одежду. Но сегодня ей хотелось бы быть чуточку почище и выглядеть немного посимпатичнее, чтобы хоть капельку понравиться человеку, от которого она сама глаз оторвать не может.

— Почему ты не на работе? — спросила она.

— Последние несколько выходных приходилось, как тебе известно, работать с подростками, но сегодня я иду в ночную смену, так что до вечера свободен.

Она подошла к нему ближе.

— Ты всегда работаешь по выходным, если не занят с детьми?

— У меня скользящий график. В субботу вечером обычно дел по горло, так что задействованы три или четыре дежурных подразделения. Сегодня нужен и я с Бизоном.

— Бизон? Что за странное имя!

По его лицу пробежала легкая улыбка.

— Не смейся над кличкой собаки! Бизон — мой самый лучший друг.

— Везет же собачке…

Воцарилась короткая пауза — они молча смотрели друг на друга. Мэйбл могла бы ему о многом рассказать, если бы только решилась. Например, как счастлива вновь видеть его, как рада, что они опять встретились, и как ей больно, оттого что так жестоко с ним обошлась. Как она скучала по нему все эти годы, хотя строго-настрого запрещала себе думать и вспоминать о нем — ведь только так можно было сделать жизнь с мужем более или менее сносной.

Гость первым нарушил молчание.

— Покатаемся?

Радостная улыбка озарила ее лицо. Какое счастье! Она будет кататься с Гардом на его мотоцикле! Об этом можно было только мечтать.

— Хорошо. Только ключи возьму.

— Прихвати куртку, — бросил он ей вдогонку.