Вкус к убийству. Сборник детективных произведений английских и американских писателей

Машина Томаса, на которой он приехал из Нэшвилла, была обнаружена на автомобильной стоянке перед отелем, но ничего, что бы заслуживало внимания, в ней найдено не было. Томас приехал в отель немногим позже полуночи. Телефонная компания сообщила, что вчера примерно в пятнадцать минут первого ночи зарегистрировала местный телефонный звонок из вестибюля «Гранд отеля». Но выяснить, кто и кому звонил, нам не удалось.

Все это усиливало наше внимание к фигуре Дорса Пендера.

Мы сидели в кабинете Карсона, разглядывая перепачканные краской стены. Потом выпили еще по стаканчику. Снова позвонили из Нэшвилла. И то, что они сообщили в этот раз, озадачило нас еще больше.

За день до отъезда, в пятницу, Томас разоткровенничался с одним из служащих цементной компании. Согласно показаниям последнего, Томас утверждал, что в этот раз сумеет организовать крупный заказ без обычных интриг и взяток.

Правда, Томас не называл ни имен, ни городов.

Он уехал из Нэшвилла вчера около полудня.

— Отсюда до Теннесси часов восемь-девять быстрой езды, — сказал шериф. Он помолчал. В разговоре он обронил еще одну фразу, которую собеседник запомнил, потому-что не понял ее.

— Что за фраза? — спросил я.

— Прежде чем попрощаться с этим парнем из компании, он сказал: «Нет ничего лучше университетского образования». И захохотал, как сумасшедший.

— Лучше университетского образования? — Я медленно разглаживал у себя на голове то, что осталось от моих волос. — Черт возьми, Томас носил на руке университетское кольцо за тысяча девятьсот пятидесятый год. А что, если?..

Карсон уставился на меня. Я продолжал массировать свой скальп. Я видел, что Эд удивлен.

— Эд, — сказал я, резко встал и пошел к двери. — Эд, а не прогуляться ли нам в общественную библиотеку, а?

Шериф последовал за мной, бормоча себе под нос.

— Я знал, что не надо было наливать вам второй раз.

За то короткое время, что мы ехали от здания суда до библиотеки, я поделился с Эдом своей неожиданно возникшей версией. Он выслушал меня молча, а когда я закончил, с сожалением сказал:

— Теперь я просто уверен, что зря налил вам второй стакан.

Мы пробыли в библиотеке минут двадцать. Покинув ее, мы снова поехали в центр. Карсон не говорил ни слова. Молчал и я.

Здание, в котором размещалась «Монро хералд газетт», примыкало к площади с южной стороны. Карсон отыскал брешь между машинами и поставил туда свою.

— Приехали, — сказал он.

— Я хотел бы надеяться, что мы ошиблись.

Мы пересекли тротуар и вошли в здание «Хералд газетт».

Стол, за которым сидел Джеремия Уолтон, располагался в углублении, отгороженном от остальной комнаты деревянным барьером. Эдгар Фаррис примостился на краю стола. Оба задушевно беседовали. Со стороны внутреннего двора в комнату проникал приглушенный грохот типографских станков. Наконец Уолтон увидел нас, и его маленькие поросячьи глазки расширились от удовольствия.

Карсон и я открыли дверцу, прошли за деревянный барьер и уселись в кресло прямо напротив редакторского стола. Эдгар Фаррис наблюдал за нами, неуверенно улыбаясь.

— Мы установили личность убитого. Его зовут Джеймс Томас. Кстати, Уолтон, вы никогда не встречали его раньше?

Наш вопрос явно озадачил Уолтона.

— Томас? Я ничего не слышал об этом человеке. А что, собственно, произошло?

— А вы, Эдгар? — как бы невзначай спросил я. Но мое сердце колотилось в груди так громко, что оно, казалось, заглушало шум, производимый большой типографией. — Вы встречали когда-нибудь раньше Джеймса Томаса?

Фаррис повернулся ко мне и нахмурился.

— Разумеется, нет. Если бы дело обстояло иначе, я непременно сказал бы об этом в отеле.

Я облегченно вздохнул. Это было все. Или почти все.

— Шериф и я можем рассказать вам, что мы узнали от коллег из Нэшвилла. Томас был очень темной личностью и занимался политическими махинациями. Он приехал сюда, чтобы встретиться с кем-то. По делу. По его, Томаса, делу.

Джеремия Уолтон спросил:

— Ну и что дальше?

— Ничего, — сказал я. — Просто делимся с вами своими новостями. Кстати, Томас в тысяча девятьсот пятидесятом году закончил государственный университет. Нам с шерифом почему-то взбрело в голову забежать ненадолго в библиотеку. У них все полки забиты университетскими ежегодниками. Том за тысяча девятьсот пятидесятый год содержал очень много интересного и неожиданного.

Эдгар Фаррис напрягся. Лицо его побледнело. Он медленно приподнялся со стула.

Я закурил сигарету.

— Очень странно, Эдгар, что вы не помните Томаса. Это тем более непонятно, если учесть, что вы учились с ним в одной группе и жили в одной комнате.

Уолтон издал сдавленный возглас. Он хотел что-то сказать, но Фаррис сделал ему знак помолчать и сказал:

— Видите ли, людям свойственно забывать.