Вкус к убийству

— Однако это не значит, что чрезмерная доза будет замечена, если она лишь немного превышала нормальную. Один лишний кубик на ночь произведет такое же действие, только не сразу.

— Мне кажется, это похоже на правду.

— Она будет слабеть с каждым днем.

— Ее должно тошнить. Это верный признак.

— Да, и причем не тот, который можно приписать действию лекарства. В пузырьке разница будет совсем незаметна. Сколько, по-твоему, она протянет, пока…

— Я точно не знаю.

— Хотя бы предположительно.

— Я думаю, пару месяцев, не больше, — сказала мисс Грекко.

— Значит, это будет в июне, — сказал Арнольд Бурдон, мечтательно улыбаясь.

Когда через две недели к Элизабет вызвали доктора Иви, он провел целый час за закрытыми дверями в ее спальне и вышел оттуда смущенным и озабоченным. Он попросил Арнольда о беседе с глазу на глаз и, будучи человеком прямым, признался, что затрудняется определить причину ухудшения здоровья Элизабет.

— Меня смущают приступы тошноты, — сказал он. — Они нехарактерны для подобных случаев, и я, кажется, до сих пор не могу установить точный диагноз. Она чрезвычайно слаба, и это понятно, но ее давление гораздо выше, чем должно быть.

— Вы в силах сделать что-нибудь для нее? — сочувственно спросил Арнольд.

— Я попросил ее не вставать с постели эту неделю, возможно, она несколько переутомилась за последнее время. И еще…

Он остановился в смущении.

— Кроме того, ее душевное состояние оставляет желать лучшего. Кажется, она питает странное предубеждение против этой вашей мисс Грекко.

— Какое предубеждение?

— Ваша жена — женщина с богатым воображением. Ум ее ничем не занят, и она легко может предположить крайности. Вы понимаете, что я имею в виду…

— Мисс Грекко здесь совершенно не при чем, — сказал Арнольд. — Я уверен, что Элизабет сама убедится в этом. Откровенно говоря, я не представляю, как мы управлялись до сих пор без нее.

— Да? Что ж, во всяком случае вам следует знать об этом. Если я понадоблюсь вам раньше, чем в следующем месяце, в мой очередной визит, не стесняйтесь позвонить.

Арнольд последовал его совету через четыре дня. Во время прогулки по саду на каталке Элизабет стало плохо. К счастью для него, мисс Грекко не растерялась. Она расстегнула пуговицы на одежде Элизабет, зажала ее голову между своими коленями и довольно скоро привела ее в чувство. Доктор Иви, приехавший через час, сделал комплимент ее самообладанию и заявил, что она могла бы пройти курс подготовки дипломированной медицинской сестры. Мисс Грекко пришлось возразить, сказав, что у нее другие планы на будущее.

Спустя неделю Элизабет сама потребовала присутствия доктора. Она угрожала ему вызовом в суд, если не почувствует себя лучше, и постепенно привела себя в такое состояние, что ее стошнило на лучший восточный ковер в гостиной.

— Нервы, — сказал доктор Арнольду. — Эта женшина — настоящий клубок нервов. Вы должны беречь ее, мистер Бурдон; если к концу недели ее состояние не улучшится, я думаю, нам придется положить ее в госпиталь для обследования.

Голубые глаза Арнольда угрожающе расширились.

— Вы не сделаете этого, — запинаясь, пробормотал он. — Я хочу сказать, что Элизабет никогда не согласится на это.

— Ей придется уступить, — жестко сказал доктор Иви. — Если она не согласится, я снимаю с себя всякую ответственность за последствия.

Вечером Арнольд сообщил мисс Грекко о грозящей опасности. Им предстояло принять серьезное решение во время полуночного приема горячего шоколада. Если Элизабет подвергнется обстоятельному клиническому обследованию, добавочная доза лекарства в ее организме будет немедленно обнаружена.

— Мы можем избежать этого двумя способами, — задумчиво сказал он. — Если уменьшить дозу, которую мы даем ей…

— Я уже думала об этом, — сказала мисс Грекко.

— Или…

— Я думала и об этом, — сказала мисс Грекко.

Они раскрыли друг другу объятия с естественным автоматизмом давних любовников. Они оставались в этом положении около пяти минут, и Арнольд в паузах между поцелуями нашептывал ей что-то на ухо. Все было точно так же, как и в другие ночи их связи, подслащенной желанием, приправленной опасностью. И только одна деталь в этот раз не совпадала. Арнольд первый почувствовал это; его спина напряглась, он втянул ноздрями воздух. Глаза мисс Грекко округлились, когда она бросила взгляд поверх его плеча в направлении двери. Она издала сдавленный возглас, и Арнольд отстранился от нее, чтобы своими глазами увидеть привидение, которое бесцеремонно нарушило их близость.

Привидением была Элизабет в своем кружевном пеньюаре, с белым лицом, скелетоподобными руками на притолоке двери и глазами, тлеющими в темноте, как древесный уголь.

— Не стоит прерываться, — чуть Слышно, но с ядом в голосе произнесла она. — Продолжайте же, Арнольд.

— Элизабет, тебе не следовало спускаться сюда…