Вкус к убийству

Вместо ответа Фолк поднял руки к голове и дернул себя за волосы. Густая башня медленно сползла с головы. Это был парик. Теперь сходству со сверкающим яйцом мешала только невзрачная клочковатая полоса волос над ушами. Он бросил парик на стол к Карсону, затем порылся в кармане свой куртки, извлек оттуда что-то и вставил в рот. Он широко улыбнулся: теперь передние зубы были на месте. Он совершенно изменился и все же был странно знаком нам.

— Видите? — сказал он, кивнув. — Вы все знаете меня. Я работал в кафе на южной стороне площади перед зданием суда. — Он хихикнул. — Шериф, я скормил вам и мистеру Гейтсу не один гамбургер, когда вы приходили к нам пообедать.

Шериф вздохнул. Помощник шерифа Бак Мауллинз разразился громким хохотом, к которому тотчас же присоединился другой помощник.

— Как хотите, но газета обязательно ухватится за это, — задыхаясь, выдавил из себя Мауллинз. — Ну, парень!

Я вздрогнул. Издатель местной «Монро херальд газетт» был кем угодно, но только не закадычным приятелем мне и Карсону. Я даже затруднялся представить себе, что он сделает с этим лакомым кусочком.

Мы задали Фолку еще несколько вопросов. Он с готовностью признал себя виновным в ограблениях, добавив к ним еще пару налетов на заправочные станции в соседнем округе, о которых мы ничего не знали.

Шериф поднял вверх руки:

— Бак, отведи его в камеру. Утром мы с ним еще раз побеседуем.

Кивнув нам почти дружески, Фолк вышел в сопровождении неповоротливого помощника.

Я вздохнул. Карсон досадливо покусывал кончики своих усов.

— Я не знаю, Лу. До сегодняшнего вечера он все делал правильно. Мне непонятно, почему…

Зазвонил телефон. По кивку Карсона второй помощник Джек Эвери подошел к телефону на другом столе. К концу его разговора мы могли заключить без особой боязни ошибиться, что его собеседнику досаждает лай соседской собаки.

Я взглянул на часы. Было почти без пятнадцати девять — по-прежнему слишком рано, чтобы думать о том, что предложить жене на вечер. Я встал.

— В одном я уверен. У этого бездельника хватило бы нахальства на двоих. Работать в этом кафе, всего в двухстах ярдах от нас!..

Шериф криво улыбнулся.

— С тобой трудно спорить, Лу. Ладно, увидимся утром.

Возникший в коридоре топот заставил бы нас предположить, что коридор временно превратился в площадку для выгула носорогов, если бы не Бак Мауллинз распахнул дверь. Он потирал себе шею.

— Шериф! — выпалил он. — Этот негодяй сбежал от меня!

В первое мгновение я подумал, что верзила — помощник с задатками носорога разыгрывает меня. Затем он опустил руку, и я увидел свежий багровый рубец на его шее прямо под правым ухом, слезы в глазах и пустую, совершенно бесполезную кобуру на портупее.

Карсон вскочил на ноги.

— Что случилось?

— Мы шли к тюрьме, мимо стоянки автомобилей, — глотал слезы Мауллинз. — Где-то на середине он показал рукой в сторону улицы и спросил: «Что это?» Я посмотрел туда, куда он показывал. В следующий момент я почувствовал, что лежу на спине. Он ударил меня наручниками. Потом вытащил мой пистолет и скрылся.

— В каком направлении? — вставил я.

Мауллинз с несчастным видом затряс головой.

— Я не знаю. Я вроде не терял сознания, но был как будто парализован. Я мог слышать, что он убегает, но не мог видеть, куда.

Карсон разразился целой очередью коротких ругательств.

— Это моя ошибка, — сказал он под конец. — Я сам остался здесь и позволил ему оставить меня в дураках.

— Он оставил в дураках всех нас, — сказал я. — Но прошло не больше двух минут с тех пор, как Бак выпустил его. Он не мог уйти далеко.

Пока Карсон в спешном порядке уведомлял городскую полицию Монро о побеге бандита, помощник Эвери открыл оружейную комнату и выдал мне заряженный карабин.

После этого мы все покинули офис и побежали по гулким коридорам к двери запасного выхода на первом этаже.

Подъездная дорога делила площадь пополам. Сразу за ней находилась стоянка автомобилей — посыпанный песком и гравием прямоугольник, огороженный с двух сторон. Двухэтажное кирпичное здание местной тюрьмы примыкало к дальнему концу прямоугольника — примерно в ста ярдах отсюда.

— Помните: он вооружен, — сказал Карсон.

После этого мы разделились.

Был уже поздний вечер, ветреный и хмурый, с редкими вспышками зарниц вдалеке. Сбоку от меня в фокусе сходящихся улиц и фонарного света жил своей жизнью перекресток с неторопливым вечерним потоком автомашин и множеством людей, прогуливающихся по пешеходным дорожкам, входящих или выходящих из открытых магазинов. Я остановился, прислонил карабин к дереву и закурил. Сейчас сигарета была мне необходима.

Мимо проехала машина городской полиции. Она затормозила на остановке и дала задний ход. Свет ее фар ослепил меня.

— Черт побери, да ведь это окружной прокурор!

И новая достопримечательность городской площади, черт побери!

— Вы уже видели его, мистер Гейтс?

Я отрицательно покачал головой.

— Ничего, он не мог уйти далеко в наручниках.

Я изобразил согласие, и автомобиль тронулся с места.

На Фолке могли оставаться наручники, но это слабое утешение, если он вооружен.