Вкус к жизни. Воспоминания о любви, Сицилии и поисках дома

Я не испытывала никакого желания встречаться с этим шеф-поваром в куртке-бомбере. Несмотря на это, всякий раз, как я его видела, внутри меня вспыхивала какая-то искра. Я честно пыталась держать его во френдзоне – никакого секса – до одного вечера, когда не выдержала.

Дэвид Боуи пел «Rebel, rebel»[10], пока я пробиралась от бара сквозь толпу флорентийской богемы, европейских аспирантов и недавно прибывших североафриканских иммигрантов, которые собрались в «No Entry» тем вечером. Клубы дыма от выкуренной марихуаны плавали в воздухе, создавая впечатление, что я снимаюсь в ремейке «Scared Straight». Мне щипало глаза, а моя одежда пропиталась этими запахами. Добравшись обратно к своему месту за столиком, я кисло поглаживала свой третий по счету стакан виски в одиночестве и пела, ни к кому конкретно не обращаясь «Rebel, rebel, you’ve torn your dress. Rebel, rebel, your face is a mess»[11]. А потом почувствовала, как кто-то тронул меня за плечо.

– Давай выйдем наружу, у меня есть кое-что для тебя. – Я оторвалась от коктейля и, повернувшись, увидела Саро. Неоновый свет на вывеске бара озарял его угольно-черную копну волос малиновым нимбом. Ого, может, мне надо было остановиться после двух бокалов.

– Который час? – спросила я.

– Час ночи, – ответил он. Его кожа сияла. Мне хотелось протянуть руку и прикоснуться к ней. Но вместо этого я посмотрела вниз. Он по-прежнему был в своих клетчатых поварских штанах и этих забавных ботинках.

– Вообще-то мне надо идти. У меня утром занятия в Уффици. – Я допила остатки виски и встала. В этот раз мои ноги меня подвели. Мне пришло в голову, что я, должно быть, похожа на клише из рассказов об американских девушках во Флоренции: маниакальный шопинг, пристрастие к кьянти и дрейф от одного итальянского любовника к другому – все под маской изучения эпохи Ренессанса. Где-то внутри я понимала, что упускаю самое главное. Я приехала во Флоренцию не для того, чтобы ночью быть завсегдатаем баров, а днем похмельным студентом. Мне повезло потрогать настоящую европейскую мечту о культуре, искусстве, идеях, но я делала это сквозь дымку дешевого виски из Теннесси. Я почувствовала приближающуюся головную боль. Затем шагнула вперед, к выходу, пошатнулась и была вынуждена ухватиться за плечи Саро. И тогда я заметила, что его щеки вспыхнули, а дыхание немного сбилось.

– Вот, присаживайся на мое место. Я ухожу. Присядь сюда. – Я сама вежливость во плоти, когда навеселе.

– Я в порядке, – ответил он, начиная расстегивать куртку. Его шея тоже покраснела. Это было первый раз, когда я впервые увидела пучок волос, торчащий из выреза его футболки, и задумалась, как выглядит его грудь. – Я прибежал сюда в надежде, что ты еще не ушла.

Он только что сказал «в надежде»? Никогда прежде английский не звучал так лирично. Безо всякой задней мысли я потянулась к нему, чтобы поцеловать в обе щеки – своим привычным итальянским приветом и прощанием, – но потеряла равновесие и вместо этого прислонилась к его плечу на момент чуть дольше, чем требовалось. От него пахло древесным углем, оливковым маслом и чесноком. Я глубоко вдохнула. Это сочетание было соленым и заманчивым. Мне понадобилось время, чтобы прийти в себя.

– Давай просто выйдем наружу, на минутку. Я хочу сделать тебе сюрприз. – Английский должен всегда звучать именно так. Я позволила ему взять себя за руку.

Он вывел меня, и порыв холодного зимнего воздуха, встретивший нас по другую сторону дверей, заставил меня мгновенно протрезветь. Я заморгала из-за ветра, бившего в лицо. Внезапно все показалось резким и остро очерченным. Тени были вытянуты из-за янтарного света уличных фонарей. И там, прямо около дверей, опираясь на массивную каменную стену, стоял велосипед. Он был цвета красного карамельного яблока, с корзиной и звонком.

– Для тебя. Ты сказала, тебе нужен велосипед, чтобы передвигаться по городу. Лучше, чем автобус, а? – С этими словами он отдал мне ключи от огромного навесного замка. – Это все, что я смог найти за такое короткое время.

Мой рот слегка приоткрылся.

– Нет, я не могу его принять. – И при этом я так сильно его хотела, что мне пришлось сдержаться, чтобы не закричать прямо там на улице и не разбудить людей, живущих здесь на верхних этажах. Ни один мужчина никогда прежде не прислушивался к моим нуждам и не удовлетворял их спустя несколько дней. Но затем в мою голову заползла следующая мысль. Ничего не достается бесплатно.

– Давай я заплачу. – Я потянулась к своей сумке-шоперу, которую приобрела за внушительную сумму в свою первую неделю пребывания во Флоренции. Я обожала носить ее с собой по городу, хоть она и была слишком огромной для моей расчески, копии паспорта, помады и смятой обертки от шоколадки «Baci Perugina»[12] с цитатой Оскара Уайльда «Любовь к себе – это начало романа, который будет длиться всю жизнь».

– Попытку расплатиться я приму за оскорбление. Велосипед – это подарок. Забери его домой.