Вкус к жизни

– Я не предлагал тебе стать моей женой, я предложил стать хозяйкой моего дома. Это разные вещи, Юля, – терпеливо пояснил Мартин, выставляя меня склочной девицей. Я опешила.

– Ты издеваешься?! – вылетело из меня с гневным шипением.

Не говорить же вдобавок, что именно этот момент смущал меня в его предложении больше всего! Впрочем, говорить было излишне, судя по наглой ухмылке, Мартин прочёл это на моём лице. К счастью, не стал комментировать, зато в избытке зубоскалил.

– Я хочу просто посмотреть! – встала я на вторую ступень и упрямо поджала губы. Тем самым пыталась замять неудобную тему. Жаль, что Мартин не включился в спор, а просто отрицательно покачал головой.

Именно сейчас я вдруг возненавидела и эти серо-голубые глаза, и прямой нос, и даже ухмылку на тонких губах, которая так привлекала изначально! Наверно, как начальник я была самодур, потому что терпеть не могла критики, противоречий и возражений. Сейчас же Мартин умудрился одним своим неуместным замечанием заставить встать на дыбы всё моё женское существо и пойти наперекор!

Лестница была достаточно широкой, а я в меру ловкой и юркой. Между нами оставалось не больше шага. Мартин выше и сильнее, а ещё он обещал выставить меня на улицу в лыжном костюме, если что-то пойдёт не так. Но соблазн оказался велик. Соблазн был во сто крат сильнее возможного наказания, и я рванула вверх и вперёд. Рванула так, что сердце не поспевало и словно плелось где-то в хвосте. А когда, казалось бы, взлетела к небесам, увидела просторный, совершенно пустой холл, залитый светом от таких же панорамных окон, и три двери. Проверив каждую из них, убедилась: закрыто.

А ещё я сделала удивительное открытие: Мартин не гнался за мной. Он всё так же стоял на первой ступени лестницы и, подозреваю, что ждал моего «триумфального» возвращения.

– Разве ты не поднимешься? – крикнула я ему, свесившись через перила.

Мартин запрокинул голову вверх.

– Нашла что хотела?

– Ты ведь специально меня спровоцировал, признайся! – обвинила я

– Но и про мои правила я предупреждал. Кажется, тогда ты ответила, что это спорный момент. Всё ещё надеешься обыграть?

– Мартин, иди сюда, – миролюбиво попросила я, а он притворно ахнул:

– И после всего, что нас связывает, ты не заставишь меня на себе жениться?

– Очень смешно! – буркнула я, довольная уже тем, что он всё же сдвинулся с места.

Когда Мартин, наконец, поднялся, мне пришлось ему улыбаться. Пришлось, потому что я не хотела ссориться, я хотела его понять, а он явно сопротивлялся.

– Нравится? – зачем-то спросил он, имея в виду дом, хотя я смотрела не на дом, а прямо в глаза.

– А что ты подумал, впервые увидев меня? – привычно играя против правил, задала я новый тон размеренной беседе.

Мартин всё понял и улыбнулся. Наполненное светом пространство обволакивало грубый мужской силуэт, сглаживало углы, смывало грани. А ещё смягчало откровенный напор. Я, занимая позицию и показывая, что никуда не спешу, устроилась прямо на полу, он же облокотился о перила и, казалось, ответил навскидку первое, что пришло в голову:

– Я подумал, что Астафьеву страшно не повезло. Его выверенный в одной плоскости разум просто не выдержит таящейся в тебе экспрессии.

– Как ты вообще узнал, что я пришла с ним?

– Всё просто: зал галереи, в котором проходил аукцион, принадлежит мне. Всех приглашённых гостей я знал в лицо, а о том, что Астафьев пришёл с дамой, охрана доложила на входе.

– Можно подумать! – фыркнула я, не поверив ни единому слову. – Но я говорила не о том вечере. Я говорила о моменте, когда мы встретились на реке, помнишь?

– Нет, – сорвалось с его губ прежде чем мои слова достигли цели.

– В смысле нет? «Нет» – значит, ты не ответишь или «нет», не помнишь?

– Нет, не отвечу.

Я опешила от подобной наглости, но всё же уточнила:

– Почему?

– Потому что любой вопрос – это всегда пятьдесят на пятьдесят. Вероятность, что тебе не ответят или ответят неправду, равна вероятности получения достоверной информации.

– То есть откровенность наш договор тоже не предусматривает? – уточнила я, а он придирчиво надул губы.

– Если сможешь соврать так, что я этого не замечу – дерзай!

Прицениваясь к такой расстановке сил, я скрестила руки на груди.

– Интересно, что все твои правила работают исключительно в одностороннем порядке, – недовольная таким ответом, язвительно процедила я.

Мартин лишь развёл руками, а я поторопилась понимающе кивнуть. Знаю, знаю: его поле – его правила.

Вести беседы отчего-то расхотелось, а Мартин, так и вовсе делал всё возможное, чтобы мой интерес как можно скорее растворился в пространстве. Так он плавно подводил к мысли, что пора отправляться восвояси, а вот мне хотелось побыть с ним наедине ещё чуть-чуть.

Я уже стояла напротив лестницы, а Мартин придерживал меня за локоток, направляя в нужную сторону, когда взгляд зацепился за очередную возможность не поддаться его давлению.

– Подожди… – вывернулась я из крайне деликатного захвата и зависла у окна.

Мартин нетерпеливо вздохнул:

– Что ещё?