Вкус к жизни

Автоматическая система освещения сработала, и шторы по всему дому поползли вверх. Чертыхаясь и спотыкаясь, Мартин поторопился это остановить. Просто потому, что пока был не готов что-то решать. Ему, в конце концов, тоже требовался отдых! Первый этаж постепенно наполнялся светом, и его гостья сонно заворочалась, вызывая глухое раздражение. Пульт противно пискнул, извещая о принятом импульсе, и пришлось мысленно чертыхнуться, но было поздно… Юля уже села на диване и пока ещё с закрытыми глазами, но явно пыталась сообразить, где находится. Открыв глаза, она нервно шарахнулась и завозилась на диване активнее, что-то невнятно бормотала себе под нос. Затем, запутавшись в пледе, ещё и рухнула на пол. Мартин, не выдерживая напряжения, которое вот-вот грозило достигнуть пика, ладонью стёр с лица все эмоции и уравновешено выдохнул.

А потом началось самое интересное. Едва не на карачках Юля, будто росток, который тянется к свету, торопилась к окну. И оказалась настолько увлечена своим действием, что не вспомнила ни об элементарной вежливости, ни о том, что за спиной стоит незнакомый мужчина. А когда обзор был безжалостно отрезан, в её глазах Мартин заметил настоящую панику – в эти мгновения произошло что-то очень важное.

В момент, когда Юля, наконец, добилась желаемого, Мартин, казалось, был вознаграждён за долгие годы непонимания. Один её взгляд стоил для него так много… так много он для него значил! Это был неприкрытый восторг, восхищение, упоение! Будто один лишь этот вид вдохнул в жалкую оболочку Юли Трофимовой жизнь… снова. У неё не было слов… а ещё не хватало смелости оторваться хотя бы на секунду. Да что там… слышать о насущных проблемах она тоже не желала. Конечно, ведь там, за окном, перед ней простирался целый мир.

На разговор Юля отвлеклась нехотя, очень осторожно, с видимым сожалением. В мыслях она всё ещё была где-то там, но отчаянно кивала, бездумно соглашаясь со всем сказанным.

Помнится, когда дом был только построен, Мартин захотел удивить сестру и пообещал показать ей что-то нереальное. От неё он уж точно ждал восторженных отзывов, впечатлений, которые она бы по привычке выдавала взахлёб, а получил лишь вежливое: «Ну да, миленько». «Миленько» – смакуя такой эпитет, повторил Мартин и неловко улыбнулся. Тогда он не стал объяснять Эльзе, что скрывалось за окном на самом деле. Потому что этого нельзя объяснить… можно только почувствовать. И Юля чувствовала. Настолько остро, настолько глубоко, что её ещё долго не отпускало.

Когда-то давно, в затяжном споре с отцом, Мартин так и сказал, что если и женится, то лишь на той, кто сможет в полной мере прочувствовать волшебство этого места. Слова стали пророческими, а на Трофимову он сейчас смотрел как на самое настоящее чудо. А она на него нет… Теперь она хотела смотреть лишь на горы, на лес, на завораживающее сияние свежего снега. И ощущение нереальности происходящего, которое посетило его вчера, внезапно вернулось. Привычные слова вдруг приобретали какой-то новый, широкий смысл, а низменные желания обладать… застилали разум.

Предложение остаться слетело с губ задолго до того, как пришло осознание происходящего. Юля, очевидно, тоже плохо соображала, потому принялась веселиться и дурачиться. А самое забавное, что в смысл «хозяйка дома» она не вкладывала ни малейшей материальной заинтересованности. И вид из окна – это то, что беспокоило больше всего.

Оставив её одну, тем самым Мартин дал Трофимовой время на принятие новой действительности. Впрочем, это время она не захотела провести с пользой. Правда, состояние абсолютного счастья её не покинуло. Юля считала сделку выгодной. То, что осталось за скобками спешно заключённого договора, пришло к ней чуть позже, но конкретно Мартина уже не беспокоило. Ему отчего-то было хорошо и спокойно. Даже когда Трофимова нарушила условные границы дозволенного. Даже когда она без спроса влезла туда, куда не было допуска и самым близким.

Реальность крутого, состоятельного и страшно загадочного чувака оказалась такова, что не позавидуешь. Долгое, мучительное восстановление после травмы как-то плавно превратилось в обыденность. Тренажёры, качалка, массаж и даже лечение электрическим током. В обязательном порядке была горсть обезболивающего на завтрак, обед и ужин, а также нередкие инъекции с блокадой, иммуномодуляторы и прочая херь!

К такой правде Трофимова адаптировалась на удивление быстро. Чтобы избавиться от её навязчивого внимания и вдруг возникшей неловкости, хватило нескольких колких фраз. Она не пыталась исправить содеянное, не думала жалеть, но стремилась понять и этим здорово подкупала. А после каких-то ста – ста пятидесяти граммов виски, снова начала беззастенчивые подкаты.