Вкус карамели

— Карамелька, ты выглядишь прекрасно! — могла бы я конечно обойтись фразой, что меня тоже тепло поприветствовали, но… КАРАМЕЛЬКА?!! Я запыхтела, начиная закипать. Это с каких пор я Карамелька для парня своей сестры? Этот же вопрос я задала ему.

— Мишаня тебя так назвал, я тоже не сразу понял. Потом он рассказал, что тебя Кит так называет, и как-то само прицепились к языку.

— Постой, а почему тебя Кит так называет? — повисшая на шее Егора сестра одарила меня вопросительным взглядом.

— Долгая история, — заломила я пальчики, нервно их перебирая. Не признаваться же при всех вот так вот в том, что я накосячила с ним.

— Не сдавать вас? — подмигнул Егор. Интересно, на сколько глубоко он осведомлен. Вот трепло, Сабакинских. Это же надо! Все его друзья и знакомые уже в курсе.

— Вы вместе что ли? — воскликнула или задала вопрос Аня. Не понятно в общем было по интонации.

— Нет! Мы не встречаемся, — пояснила я, поспешив оправдаться. Нехватало, чтобы моя семья начала сватать меня с ним. — Была пара инцидентов, но все снова встало на свои места.

Как бы не так…не так! Абсолютно на так. Он по прежнему меня раздражал, но я испытывала неконтролируемый трепет, когда думала о нем. Даже обращение Егора меня заставило разволноваться.

Я: Ты покойник, Сабакинских 😈

Кит: Объяснишь?

Я: Трепло! Лучше на глаза не попадайся 👿

И пока он не успел отреагировать, номер его в блок, в Инстаграме в бан… Ой, кажется, кто-то это уже озвучивал, только в песне. Ах, да! Там было «Девочка танцуй, все пройдет так скоро. Разгоняй тоску, он того не стоит»… Вот я и последую совету. И найду себе ещё кого-нибудь, чтобы эта ночь была более интересной. И пусть он там мучается вопросами. А у меня праздник. Тем более …О, нет!

За час до боя курантов Егор подталкивая Нюту ближе к ёлке, вручает ей свой подарок, который оставил там, когда вошёл. Маленькая бархатная коробочка, а там… Я, конечно, была рада за сестру, но мне на тот момент казалось, что хуже нового года у меня ещё не было. Все! У меня украли Нютку.

Глава 8

— Я просто маленькая ревнивая девочка, — промокая наворачивающиеся слезы, и все же старалась не испортить такой момент сестре. Родители пребывали в шоке, даже пропустили бой курантов, осознавая тот факт, что старшая дочь выходит замуж. Этим, по идее, и должны заканчиваться такие красивые отношения. Вернее, не заканчиваться, а продолжаться. Они взрослые, состоявшиеся люди, почему бы и не узаконить перед государством факт, что спать они хотят вместе и жить в одной квартире? И жаль мне было только то, что мы уже не маленькие девочки, и все уже не будет как раньше.

Эта история выбила у меня из головы тот факт, что я разозлилась на Кита, не дав никаких объяснений. Ровно до того момента, пока у нас в период бурных поздравлений будущих молодоженов не раздался звонок в дверь.

— Ой, кто там ещё к нам пожаловал? — мама все ещё собиралась после ошеломляющей новости.

— Я открою, — мне надо было подышать, поэтому сорвалась с места.

На пороге стоял Сабакинских. От его вида шандарахнуло где-то под ребрами. В волосах поблескивали капельки от расстаевших снежинок, а лицо не выражало ничего хорошего.

— Ты как здесь?

— Приехал, чтобы ты мне объяснила, что я такого сделал, что меня обозвали треплом и пригрозили расправой.

— О, Кит! — следом высунула лицо мама, которая направлялась на кухню за очередной бутылкой вина. — Ты заходи.

— Нет, мам, потом если что, — тон у меня получился суровый, и «нет» слишком резкое, что родительница подняла руки в знак капитуляции и скрылась из виду. Я же взяла из шкафа первую попавшуюся куртку и вышла в подъезд, не желая, чтобы у нашего разговора были свидетели.

В подъезде от шума празднования было шумно, поэтому место было идеальным.

— Почему все вокруг знают о том, что между нами произошло? — выдавила я.

— А между нами что-то произошло? — вскинул он бровь.

— Нет. Но Егор мне многозначительно на что-то намекал.

— Карамелька, вообще-то поцелуй и спор у нас случились на публике, если что. Обо всем остальном я никому и ничего не говорил. Но я живу в квартире ещё с двумя друзьями, и они прекрасно видят, что мы с тобой общаемся. Там выводы сами собой напрашиваются.

— То есть ты хочешь сказать, что это я сама себе накручиваю? — мое раздражение никак не унималось. Видимо, потому что признавать себя в этой ситуации не правой не хотелось.

— Извини, если причинил какие-то неудобства. Больше не буду, — процедил Сабакинских, развернулся и ринулся вниз по лестнице. Какие мы гордые. Вообще-то это я должна была быть обиженной, но в итоге у него вышло все как-то слишком ловко, словно уже не раз практиковался.

— Ну, и иди к черту! — выкрикнула впопыхах, не заботясь о том, что меня услышит кто-нибудь любопытный.

— Сам разберусь куда мне идти, — выпалил он совсем по-мальчишечьи, останавливаясь. Поднялся на пару ступенек, швыряя в меня взглядом молнии.

— Вот и иди, несносный, самоуверенный козел, — а я, кажется спускалась, чтобы поскорее выпроводить его. Или донести смысл своего негодования.