Вкус коньяка (СИ)

На кладбище стояла тишина. В такую отвратительную погоду здесь бывает мало посетителей. Проходя мимо свертка, по которому идти к моим, я остановился. Постоял немного, глубоко вздохнул и пошел дальше. Будет еще время, схожу, покаюсь. Они должны меня понять.

Мертвый город издали не казался таким уж страшным, но и веселеньким это место нельзя было назвать. Над черными от времени деревянными бараками поднимались дымки. В бараках кто-то жил, в них топились печки. Поражала мертвая тишина. Не было слышно ни звука - ни стука-перестука, ни человеческих голосов, ни лая собак. Но собаки все-таки там жили. Или не там? В лесу? На кладбище? Но чем же они кормились? Почуяв человека, они выскочили на дорогу с двух сторон.

Выскочили и встали. Стояли молча, как волки, и смотрели на меня желтыми глазами. Глядят как на пищу, подумал я.

Я тронулся, и псы пошли рядом со мной. Шли, следили за мной, но не нападали. Может быть, выжидали удобного момента или просто их вожак где-то отсутствовал, а сами они не решались без команды? Я увидел у обочины дороги гнутый и ржавый железный прут и вооружился.

Так мы и пришли в Мертвый город - я с прутом в руке и собаки по обеим сторонам от меня. Собаки меня конвоировали. Вполне возможно, что это были потомки тех сторожевых псов, которые когда-то охраняли пленных немцев и японцев. Глупость, но я так подумал.

- Э! Мужик! Ты че, заблудился?

Я даже вздрогнул от неожиданности. Передо мной стоял, вернее сидел на деревянной площадке с колесиками безногий бомж с седой бородой. На его голове была старая серая кроличья шапка. Серая, кроличья - я таких не видал уже давно. Он смотрел на меня с насмешкой.

- Фью, - свистнул безногий бомж собакам, - а ну пошли вон!

Собаки нехотя разошлись кто куда. Одна наиболее любопытная, рыжая, похожая на овчарку осталась. Присела и навострила уши, слушая людей.

- Ты че пришел сюда, говорю? - снова спросил меня калека. -

Заблудился что ли?

- Я… сына ищу, - сказал я, убирая прут за спину. Совсем его выбрасывать, пока не стал. Кто его знает, как тут все будет?

- Сына? Фью! - присвистнул бомж, теперь уже не собакам, а самому себе, выражая крайнюю степень удивления и одновременно радуясь своей догадке: - Ну, точно заблудился! У нас тут сыновьев и дочерев нету.

Не держим. У нас тут одни сироты.

- Его Мишкой зовут.

- Ну?

- Он раньше здесь был, потом ушел от вас и я его опекун теперь, - сбивчиво принялся объяснять я. - А вчера он пропал. Мы с ним… В общем, я думаю, что он здесь. А вы случайно… не Чемодан?

Бомж помотал головой:

- Я - Велосипед.

Я не понял - шутит калека или сообщает мне свое прозвище.

- Мне бы с Чемоданом потолковать, - сказал я.

- Нет его, уехал.

- А Мишка?

- Знаю о ком ты, - калека почему-то отвел глаза в сторону. Я посмотрел туда же, но ничего интересного не увидел, только рыжую собаку, которая внимательно слушала наш разговор.

- Мишка здесь? - прямо спросил я.

- Ну.

- Что "ну"?

- Нет его.

- А где он?

- Это тебе с Чемоданом надо.

- Сам знаю, что с Чемоданом. Но вы же говорите, что его нет.

- Правильно, нет.

- А когда он будет?

Калека не ответил, развернулся на зажатых в руках деревяшках и покатился прочь.

- Эй! - окликнул я его. - С кем еще я могу поговорить?

- С Чемоданом, - не оборачиваясь, сказал он.

*33.*

Я бродил по Мертвому городу, не встречая ни одной души. Заходил в бараки (их всего было пять), но и там никого не было - только какой-то разнокалиберный хлам, кучи тряпья и тяжелый запах. В центре поселка стоял домик, сложенный из шпал. Крыша на домике была шиферная, а все окна застеклены (в бараках окна в основном были заколочены фанерой или ржавыми листами кровельного железа, только в некоторых рамах стояли грязные стекла). Наверное, в этом домике жил сам Чемодан. Я подошел к домику царя бомжей и подергал ручку двери - дверь была закрыта на замок.

Все печки в бараках топились. И ни души. По-видимому, бомж-калека был в Мертвом городе один и скорей всего его оставили здесь, как истопника. Обследовав все бараки, я остался в одном из них, присел на толстый чурбак у печки и стал ждать, изредка подбрасывая в печку дрова, которые поленицей стояли тут же у печки.

Я вспомнил о своем сне. Вроде бы, похоже. Мертвый город похож на тот странный деревянный город из моего сна. Спас я тогда Мишку? Нет, не успел. Я не успел досмотреть свой сон до конца.

Неожиданно я услышал шум подъезжающего автомобиля, вышел из барака. В Мертвый город въезжали старые-престарые "Жигули", бывшие когда-то желтого цвета. Сейчас ржавчины на кузове было больше, чем закрашенных мест. Автомобиль остановился и к нему подкатил седобородый калека. Он что-то стал рассказывать заглушившему мотор и вылезшему из машины человеку и показывать пальцем на меня. Водитель

"Жигулей" был невысок ростом, лыс и, несмотря на холод - без шапки.

Он внимательно выслушал калеку, глянул на меня из-под густых нависших бровей и не спеша, пошел в мою сторону. Шел, слегка раскачиваясь, длинные руки неподвижны, он не размахивал ими, а сжимал и разжимал пальцы. Мне показалось, что я слышу хруст пальцев.