Вкус крови

– Только не подумайте, что я делаю это по велению сердца. Я человек мягкий, незлобивый. Но то, что творят русские на Украине просто возмутительно

– Правда? – она распахнула свои прелестные зелёные глаза в знак величайшего удивления, – увы, я не разбираюсь в политике.

– Они разваливают страну! Кстати, будем знакомы. Чарли.

– Марго. Я уже знаю кто вы, можете не продолжать.

Они обменялись рукопожатием.

– Так вот, – для начала предлагаю тост «за свободу Украины». – Гридлав поднял бокал.

– С удовольствием! – Марго пригубила напиток, это был «шартрез». – Вы сказали – разваливают? И как им это удаётся?

– Русская армия оккупировала Донбасс. – Гридлав почувствовал, что пьянеет. – Они творят беззакония. Обстреливают мирные города из тяжёлых орудий. Тысячи убитых. Десятки тысяч ранены. Западный мир в шоке.

– В шоке? – она прихлебнула шартреза. – Я тоже в шоке! Хорошее вино, – она помолчала. – Но я надеюсь, великий атлантический альянс достаточно силён, чтобы остановить русскую агрессию.

– Безусловно! За нашу победу! – Гридлав залпом опрокинул свою порцию виски и попытался захватить в плен её маленькую изящную ручку, лежащую на столе свидетельством абсолютной доверительности. Но вместо того странным образом натолкнулся на стакан с вином и чуть не расплескал его. Он терял ориентацию.

– Прошу прощения, – он подозвал официанта и заказал ещё порцию виски. Надо было срочно «добавить»

– За нашу победу! – Марго подняла бокал и сделала несколько глотков, явно смакуя вино и заодно всю сложившуюся ситуацию.

Гридлаву показалось, что она произнесла это с каким-то нажимом, но не придал тому большого значения. Ему не терпелось, как он обычно выражался, «взять даму на абордаж». Он почувствовал возбуждение.

– Вам не кажется, что здесь становится душно? – Марго извлекла из ридикюля веер и стала им усиленно обмахиваться.

– Совершенно с вами согласен. – Он хотел было встать со стула, но не удержался на ногах и снова сел. Принесли «добавку», он расплатился и одним глотком с ней расправился. Марго нежно взяла его под руку, приподняла и поставила на ноги. Они вышли под покров весенней парижской ночи. Монмартр был как всегда прекрасен. Гридлав был в той стадии опьянения, когда оно избавляет от мира внутреннего, впуская в нас мир внешний. Рядом была прекрасная женщина, которой он скоро будет обладать. На воздухе ему стало легче, ноги ступали твёрдо, он ощутил себя Терминатором. Его любимый герой. Теперь он словно вживался в этот образ. Не лишённый эстетических пристрастий, очень кстати вспомнил отрывок из Генри Миллера, своего знаменитого земляка. Желая произвести впечатление на даму, припомнил и огласил цитату.

– «Монмартр тускл, приземлён, беспризорен, откровенно порочен, продажен, вульгарен».

Марго насторожилась:

– «Тихие дни в Клиши»? С тех пор он сильно изменился и стал нежным, дорогим, зачаровывающим. Вы согласны?

Он был согласен. Они медленно спускались по улице Клиши к бульвару Осман, и вскоре оказались у подъезда отеля, где апартаменты Гридлава занимали целый этаж. Впрочем, это была старая фешенебельная гостиница, где на каждом этаже был только один двухкомнатный номер.

Когда они вошли, Гридлав тотчас отправился к бару и наполнил два стакана – себе виски, даме шартрез. Надо было срочно «добавить». Его клонило ко сну. Марго молча оглядывала претенциозный интерьер. С бокалом в руке подошла к окну, посмотрела на улицу.

– Чарли, дорогой, а знаешь ли ты, что на бульваре Осман, 102 мемориальная квартира Марселя Пруста? Ты любишь Пруста?

Она обернулась. Гридлав сидел на маленьком двухместном диванчике в стиле рококо со стаканом в руке и что-то бормотал себе под нос. Она подошла к нему и присела рядом.

– Я не расслышала. О чём ты? Повтори, пожалуйста. Ну, Чарли, не вешай голову, я теряю собеседника.

Гридлав встряхнулся и попытался отчётливо повторить то, что он недавно услышал от своего вышестоящего начальника. Ему это, очевидно, как говорят, легло на сердце.

– Мы будем.. давить.. на русских… чтоб им было.. больно.. и чтоб они… умирали… за демократию…

– Ну, Чарли, опять ты об этих русских! Дались они тебе!

Гридлав поднял голову и распрямил плечи. Он вспомнил, что он Терминатор. Марго, не выпуская из рук бокала, слегка прижалась к нему.

– Марго, ты моя королева Марго. В детстве я зачитывался тобой.

Она засмеялась и склонила головку на его плечо.

– Ты любил Дюма? Наверно у тебя было счастливое детство?

– О, да! У нас была большая семья. Две сестры, три брата. Ранчо в Техасе. А потом я уехал в Вест-Пойнт. Военная академия. И пошло-поехало. Дослужился до… Ну, сама знаешь. И вообще, Марго, не пора ли…?

– Чарли, о чём ты? – она изобразила из себя абсолютную невинность, – Ах, да, извини дорогой! Ты хочешь сказать, что пора нам… перейти… в спаленку? Я правильно тебя поняла?

– Марго, ты прелесть как хороша! Помоги мне встать! Пойдём.

– Одну минуту. Я пойду приготовлю постель. Отдохни пока.

Гридлав остановил её:

– Постой! Вот в чём дело. Даже не знаю как сказать.

– Говори, дорогой, не бойся.

– Я кажется перепил… ну, и понимаешь… может быть не смогу…