Вкус крови. Десять историй о русских серийных убийцах

В этот момент пассажиры начали с осуждением поглядывать уже на девушку, а кое-кто из пожилых мужчин даже стал недовольно цокать. Девушка залилась краской и поспешила выйти из трамвая на ближайшей остановке. Валерий же, довольно ухмыляясь, доехал прямиком до своего дома. Начиная лет с тринадцати, он частенько развлекался тем, что садился в переполненный трамвай, подбирался к симпатичной девушке и начинал об нее тереться, «случайно» трогать ее и т. п. В современной классификации это отклонение называется фроттажем, но тогда для этого еще не было названия.

Фроттаж. Фроттажем называют вид сексуализированного насилия, при котором человек начинает тереться и трогаться других в публичных местах, чаще всего, в общественном транспорте. Наверное, слово «насилие» звучит слишком радикально в отношении такого, в целом, безобидного развлечения. Большинство девушек, кто часто пользуется общественным транспортом, сталкивались с такими «пассажирами».

Тем не менее, в вопросах интимной жизни любой контакт без согласия всех сторон, а также в том случае, если одна из сторон не способна отдавать себе отчет в поступках, называется насилием.

Фроттаж притом имеет важную особенность: он сопровождается определенной формой негласного договора. Жертва не может выйти из игры, может лишь попытаться отойти или выйти из транспорта. Если же жертва закричит или запротестует, агрессор ее легко обвинит в неадекватности, придумках и домыслах. Жертву без ее согласия вовлекают в игру, из которой невозможно выйти. Примерно схожий механизм имеет харассмент.

Глава 3 Психолог 1976–1981 гг

Валерий Асратян с неплохими оценками закончил школу и поступил в пединститут на психологический факультет. Обычно мальчики в это девичье царство поступали только если у них не было шансов поступить куда-то еще, а в армию идти не хотелось, но Валерий Асратян был не из таких. Он искренне интересовался модной и еще вроде бы полулегальной наукой – психологией, которая в СССР долгое время считалась чуждой пролетариату дисциплиной.

В институте он превратился в модного, яркого парня, по которому вздыхали абсолютно все без исключения девочки. На курсе он был единственным парнем, учился неплохо, прекрасно умел поддерживать разговор в компании, – так что было понятно, почему девушки влюблялись в него.

Благородная девица должна выходить замуж невинной. Это правило все девушки усвоили хорошо, поэтому с Валерием если и соглашались на интимное продолжение, то только в нетрадиционной форме. В начале ХХ века таких благородных выпускниц институтов называли «демивиерж» (от фр. «Полудевственница»). По словам Асратяна, множество таких романов в пединституте извратили и совратили его, привив неправильное понимание сексуальной жизни. Сомневаюсь, что это его совратили, но в тот период он действительно ни в каких насильственных действиях замечен не был.

Глава 4 «Лолита» 1981–1982 гг

Вот прочитал человек Достоевского и пошел рубить старушек топором, поиграл в компьютерные игры – и пошел крушить все живое, прочитал «Лолиту» – и стал педофилом. Конечно, все это так не работает. Тем не менее, «Лолита» была и остается самым точным и реалистичным описанием психики педофила, поэтому каждый человек, склонный к насилию или педофилии, находит в образе главного героя много общего. К Валерию эта модная книга попала в слепом кривом самиздатовском виде, при этом книга на тот момент была самым модным романом, по крайней мере, в ереванском пединституте.

Роман сильно повлиял на молодого человека, в особенности тот ряд эпизодов, где взрослый мужчина Гумберт Гумберт видит то, как в Лолите просыпается сексуальность и женственность, как меняются с возрастом ее движения, а Гумберт принимает это за флирт и попытку соблазнения. Асратян сделал из этого вывод: любая девушка хочет быть изнасилованной. При желании отыскать этому тезису подтверждение в психологической литературе вполне себе просто. Любая девушка. Главное – не попадаться.

У Валерия к тому моменту уже сформировался определенный тип сексуального поведения, ему нравилось невыраженное насилие по типу фроттажа: жертва не дает согласия, но не имеет возможности выйти из игры.

Молодой человек закончил институт и устроился на работу в интернат для детей с двигательными нарушениями. В основном там содержались дети и подростки с тяжелыми последствиями полиомиелита и с разными формами ДЦП. Девочки-подростки, запертые в этом весьма мрачном месте, были рады видеть перед собой красивого молодого парня, который с ними болтал и шутил, как со взрослыми. В него опять были все влюблены. По ночам он подходил к кроватям девочек и трогал их, пока те спали. Частенько, если они просыпались, то не показывали виду. Если бы они пожаловались на парня, то никто, конечно, им бы не поверил. Девочки-подростки привлекают к себе внимание, да и только.

Глава 5 В Москву 1982–1987 гг