Вкус крови

– Сначала мне казалось, что я ставлю перед собой невыполнимую задачу, – продолжала Элисон. – Мне не хватало воображения, чтобы представить себя на месте этих чужих мне людей.

– Если вы сами не испытывали ничего подобного…

– Нет, дело было не в этом. Дело было в том, что речь шла о людях, которые обвиняли моего деда в смерти своих родственников. В конце концов я решила, что у меня нет выбора. Мне надо было признать, что родственники так же, как и я, хотят узнать, что же случилось в действительности.

Она говорила не умолкая, практически не делая пауз для того, чтобы положить что-то в рот, и не ожидая ответной реакции на сказанное. Казалось, что она не хочет дать полицейскому возможности вставить хоть слово, как будто боится, что он может поменять тему разговора до того, как она закончит свой рассказ. У Купера появилось ощущение, что ему оказана не заслуженная им честь тем, что его выбрали в качестве слушателя этой попытки объясниться. Интересно, подумал он, а кто-нибудь еще удостаивался такой же чести? Может быть, Фрэнк Бэйн?

– Понимаете, я чувствовала себя так, как будто читала книгу, но вынуждена была отложить ее, так и не дочитав последней главы, – рассказывала Элисон. – Мною управляло чувство разочарования – так мне сейчас кажется. И в то же время я понимала, что после книги останется горько-кислое послевкусие. Но через это я должна пройти. Вы меня понимаете, Бен?

Тот факт, что она столь естественно произнесла его имя, показался Куперу важным моментом в их разговоре. Ему приходилось в своей жизни опрашивать многих людей, которые хотели выговориться, и он понял, что для Моррисси теперь перешел в категорию друга. Против этого он совсем не возражал.

– Мне кажется, я вас понимаю, – сказал он ей.

– Хорошо. А вы знаете, что в прошлый понедельник была годовщина падения?

– Да, я знаю.

– Не знаю почему, но мне показалось важным прилететь сюда именно в этот день.

– А вы захватили с собой медаль? – спросил Бен.

– Конечно. И упаковку, в которой ее прислали, – с этими словами канадка положила медаль на стол. – Мой дед надевал ее всякий раз, когда поднимался в воздух. Это был его талисман-оберег.

Констебль взял десертную ложечку и передвинул ею медаль на то место, куда падал свет с улицы, чтобы можно было увидеть блеск ее полированной поверхности.

Моррисси с улыбкой наблюдала за ним.

– Если вы думаете об отпечатках пальцев, то должна сказать вам, что моя мать в первую очередь хорошо ее отчистила. Решила, что медаль грязная и слишком тусклая. Она использовала полировочную пасту для металла.

– Отлично, – Купер чувствовал запах этой пасты. А еще на медали были крохотные островки ржавчины и остатки высохшей влаги на выцветшей колодке. И крохотные темные точки, которые вполне могли быть пятнышками крови.

– Медаль прислали в старом кожаном кисете, который был измят и изорван до такой степени, что был практически бесполезен, – продолжила Элисон. – На внутренней стороне кисета были видны следы сгнивших стежков, которыми когда-то была прикреплена этикетка. Кисет был завернут в коричневую бумагу, которая, в свою очередь, была обернута клейкой лентой. Адрес в Канаде был написан крупными печатными буквами черной ручкой.

– И никакой записки? – уточнил детектив.

– Никакой.

– А адрес был правильный?

– Да.

– Интересно, как отправитель узнал адрес вашей матери?

– Просто изумительно, – сказала Моррисси.

– Простите?

– А вам не приходит в голову, что эта же мысль мучает нас все время с того самого момента, как мы получили посылку?

– Конечно, приходит…

– Это должен быть кто-то, кто или имел доступ к летному делу моего деда, или был к нему настолько близок, что дед сообщил ему свой домашний адрес. Может быть, записал его, чтобы не потеряться после войны…

– Вы имеете в виду кого-то из членов экипажа?

– А так как посылка была послана из Идендейла…

– Вы пришли к выводу, что ее прислал выживший член экипажа, Зигмунд Лукаш.

– А кто еще? Когда Фрэнк Бэйн рассказал нам, что Лукаш все еще живет в Идендейле, этот вывод лежал на поверхности. Кого еще мог знать мой дед в этой местности?

Купер вернул Элисон медаль и упаковку.

– Семьи остальных погибших членов экипажа получили их вещи от Королевских ВВС. Так что любая из них могла найти данные вашего деда среди этих вещей.

– Но ни одна из этих семей не живет поблизости отсюда.

– Так значит, вы твердо уверены, что Зигмунд Лукаш замешан во всем этом?

– Или так, – ответила Моррисси, – или мой дед жив и живет в Идендейле.

***

В помещении Уголовного розыска было невыносимо холодно. Уже приехавший туда Гэвин Марфин был зеленого цвета, как будто наконец-то объелся тикки[125] из курицы в соусе масала. Увидев Диану Фрай, он отвернулся.

– А что это с Гэвином? – спросила она у инспектора Хитченса. – Почему он выглядит совсем больным?

– Так он же рыскал по спискам пропавших без вести в поисках совпадения со Снеговиком, разве нет? – отозвался Пол. – И вот наконец сподобился сообщить данные Снеговика на национальном уровне.

– И что?

– И сделал это на удивление удачно. Разослал детальную информацию во все службы. Абсолютно во все.