Вкус крови

– Должен предупредить, что у меня очень нежная дыхательная система, – продолжил арестованный. – Она очень чувствительна к холоду и влаге. Если мы здесь простоим достаточно долго, то мне может понадобиться помощь медиков.

– Если ты не заткнешься, то я рассержусь, – предупредил его полицейский.

– Черт побери, ну и что? Засунешь мне снежок за воротник?

На фоне здания Городского совета, сразу же за перекрестком с Хай-стрит, показались отблески двух синих маячков. И Купер, и Кемп вгляделись повнимательнее. Это оказалась «Скорая помощь». Водитель отчаянно пытался пробраться между рядами еле ползущих машин.

– Это ты молодец, – похвалил Эдди Бена. – Вызвал «Скорую» еще до того, как начал меня избивать.

– Заткнись, – еще раз повторил констебль.

– Если ты немного ослабишь наручники, я смогу позвонить своей супружнице. Она может выволочь санки и привязать к ним собак. Правда, это только корги[8], но все равно получится быстрее, чем с машиной.

Сзади них раздался громкий смех, и Купер повернулся. Перед витриной кафе стояли трое мужчин с руками, засунутыми в карманы курток с капюшонами и бушлатов военного покроя. На всех были надеты тяжелые ботинки, причем на двоих – с металлическими носками, которые обычно носят строители на тот случай, если им на ноги упадет кирпич или строительные леса. Три пары глаз с вызовом смотрели на Купера. Четверо белых мужчин, в возрасте от двадцати пяти до сорока пяти лет. Могут быть вооружены бейсбольными битами или похожим оружием. При контакте соблюдать осторожность.

Раздалось хрипение рации Бена.

– Простите, констебль Купер, – произнес голос диспетчера, – группа поддержки задерживается из-за пробки на Халли-роуд. Они прилагают все усилия, но еще минут пять придется подождать.

Один из троицы перед витриной стал лепить руками, одетыми в перчатки, снежок. Короткими, резкими хлопками он придавал ему форму гранаты.

– Черт! – выругался полицейский.

– А может быть, стоит вернуться и выпить еще по чашечке чая? – с улыбкой предложил Кемп, поворачиваясь к Бену. – И снег вроде бы опять начинается… Замерзнем мы здесь к чертовой матери.

***

К утру тело Мари Теннент замерзло в положении зародыша и покрылось ледяной коркой, как цыпленок в супермаркете. В ее артериях образовались ледяные кристаллы, а пальцы на руках и ногах и другие части тела, которые находились открытыми на морозе, стали белыми и ломкими.

Ночью тело Мари никто не побеспокоил – даже горный заяц, который перепрыгнул через ее ноги и потерся спинкой о ее плечо, оставив на нем клочки меха. Он был все еще коричневого цвета вместо положенного белого зимнего камуфляжа. Заяц испражнился на плечо женщины и оставил на нем клочки меха, омертвевшие клетки эпидермиса и мертвых блох, которых предстояло отыскать патологоанатому. А потом Теннент долго лежала, ожидая чего-то, как привыкла ждать всю свою жизнь.

Позже, утром, Мари чуть не нашел патрульный лесничий, но он решил повернуть, не доезжая до вершины холма, так как увидел приближение нового снежного заряда, двигавшегося через пустошь Бликлоу. Лесничий вернулся в тепло своей сторожки в долине, двигаясь след в след по своим старым следам и не заметив цепочки небольших следов, которая неожиданно прерывалась в нескольких ярдах от подножия холма.

Начавшийся снегопад быстро прикрыл тело погибшей, нежно укутав его и сгладив острые углы. К вечеру она превратилась в еще одну кочку на припорошенных снегом пустошах над долиной Иден.

Ночью температура понизилась до минус 16 градусов – и с поисками Мари можно было уже не торопиться. Она дождется своего часа.

2

Детектив-сержант Диана Фрай всегда знала, что погибнет под лавиной – лавиной бесполезных бумаг. Это произойдет в результате трагического происшествия – одна из коробок с папками перевернется под тяжестью свидетельских показаний, наваленных на нее. Лавина снесет на своем пути и стол Дианы, и вращающийся стул, и сломает их о стену помещения Отдела уголовных расследований, как коробок со спичками. Спасательным командам понадобится много дней, чтобы разыскать ее тело. А когда его найдут, то оно будет изуродовано до неузнаваемости – ее кости будут расплющены неумолимой тяжестью отчетов, которые заполняли ее стол и уже сейчас безжалостно давили ей на мозги.

Горы бумаг заставили девушку вспомнить кое о чем. Она повернула голову и взглянула за окно, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь за запотевшими стеклами. Ах, да! Снег. Высота белоснежных сугробов за окном ничем не уступала высоте горы отчетов перед ней. И Диана не знала, что хуже – снег или бумаги.