Вкус. Кулинарные мемуары

Я был очень рад, что мои опасения оказались беспочвенными, а исландская кухня — превосходной. А еще мне было немного стыдно за то, что эти опасения строились на моем невежестве. Я боялся, что меня будут пичкать скиром и тухлым акульим мясом, но все оказалось не так: поездка в Исландию стала настоящим кулинарным откровением.

11

Роберт Олтмен был выдающимся режиссером и продюсером. За свою пятидесятилетнюю карьеру он снял множество прекрасных и важных фильмов, таких как «Военно-полевой госпиталь», «Нэшвилл» и «Госфорд-парк». Однажды он продюсировал фильм Алана Рудольфа, в котором снимались Кэмпбелл Скотт и еще несколько моих друзей. Съемки проходили в Монреале. К тому моменту мы с Кэмпбеллом уже договорились снять «Большую ночь» и время от времени встречались, чтобы обсудить детали будущего фильма на случай, если когда-нибудь найдем деньги. Снимаясь у Алана, Кэмпбелл пригласил меня на площадку — посмотреть, как работает Олтмен. Мы с Кейт приехали на выходные, встретились с друзьями и понаблюдали за съемочным процессом. Алан предложил мне вернуться через пару недель и сыграть небольшую роль, и я с радостью согласился. После этого мы с Кэмпбеллом спросили Олтмена, не хочет ли он стать продюсером нашего фильма и посодействовать нам в непростом деле поиска денег. Мы рассудили, что фигура такого статуса и таланта наверняка поможет двум начинающим режиссерам получить путевку в суровый мир Голливуда. Прочитав сценарий и поговорив с нами, он согласился организовать для нас эту путевку25.

Роберт был занятым человеком, но не жалел для нас времени, и когда я попросил разрешения понаблюдать за его работой на съемках, он любезно согласился. Вскоре я на неделю вылетел в Париж, чтобы посмотреть, как он снимает «Высокую моду». В фильме снимались как голливудские звезды, так и независимые и иностранные актеры; среди них были и мои друзья. Это было захватывающе — я увидел, как Боб работает в своей уникальной непринужденной манере, и познакомился с некоторыми из моих любимых актеров, в частности с Софи Лорен и Марчелло Мастроянни.

В один прекрасный день, когда эти две легенды снимались в одной сцене, они пытались донести до Олтмена какую-то мысль, но из-за языкового барьера им это никак не удавалось. Я немного знаю итальянский, поэтому поработал переводчиком, и проблему удалось решить. В конце съемочного дня Мастроянни предложил мне поужинать с ним и с продюсером Джоном Киликом. Марчелло Мастроянни всегда был и остается одним из моих любимейших актеров. Он был чертовски красив и обходителен, а еще владел широчайшим диапазоном ролей — от драматических до утонченно-комических. Должен признать: даже появление на свет моих детей не вызывало у меня такой радости, как это приглашение. Ладно, рождение детей все-таки на первом месте, но то приглашение на ужин занимает второе с минимальным отставанием. В общем, когда господин Мастроянни трясущейся рукой в никотиновых пятнах написал на клочке бумаги название и адрес ресторана, я, кажется, склонился в благодарности, как гейша.

***

В восемь вечера, немного выпив, чтобы меньше волноваться, я встретился с Джоном и Марчелло в итальянском ресторане под названием Romano’s — маленьком уютном заведении, которым управлял настоящий итальянец. Кажется, его действительно звали Романо. Марчелло сказал, что это одно из его любимых мест и что кормят здесь прекрасно. Романо подошел к нашему столику и предложил напитки. Марчелло заказал скотч со льдом — как он пояснил на своем ломаном английском, «чтобы открыть желудок». Это итальянская традиция и очень итальянский подход. Именно отсюда происходит само слово «аперитив» (aperitivo): aprire («открывать») плюс tivo (разговорный вариант слова appetito). Буквально — «открыть аппетит». Мы с Джоном, конечно, тоже заказали по скотчу. Разговор тек медленно: Джон не знал итальянского, Марчелло плохо говорил по-английски, ну а я так волновался, что позабыл сразу оба языка. Вскоре Романо вернулся и спросил, чего бы мы хотели съесть. Насколько я помню, меню он нам не приносил. Они с Марчелло начали шептаться — с заговорщицким видом, но достаточно громко, чтобы мы все слышали.

Разговор звучал примерно так:

РОМАНО: Allora, che mangiamo sta sera?

Ну, что сегодня будем есть?

МАРЧЕЛЛО: Non so. Forse… Posso avere un po di pasta fagioli?

Не знаю. Хотя… Может быть, пасту с фасолью?

РОМАНО: Ma, certo.

Как скажете.

Марчелло смотрит на нас: хотим ли мы то же самое? Джон улавливает слова pasta fagioli, так что остальное можно не переводить. Мы оба энергично киваем.

РОМАНО: Perfetto. Tre fagio — E poi?

Отлично, три пасты с фасолью. А что еще?

МАРЧЕЛЛО: Umm…

Ну-у-у…

Марчелло не знает, чего ему хочется. Он такой же человек, как мы.