Вкус ледяного поцелуя

– У нас есть несколько минут, чтобы оглядеться. – И он пошел оглядываться, а мы с Колей таращили глаза во тьму и пытались понять, чего стоит ждать от жизни.

Лично я не верила, что шантажист появится, один, по крайней мере. Встречаться в таком месте с парнем вроде Коли чистое безумие. А если все-таки появится, то не иначе как с целой армией друзей и товарищей. Впрочем, и против этого я не особенно возражала, обвинить меня или Колю в убийстве будет нелегко, а вот хоть одним глазком взглянуть на шантажиста очень даже интересно. Ведь если он был в момент убийства где-то неподалеку, может, и в самом деле что-то видел? Что-то или кого-то. Дидонова могли убить действительно случайно, Мишка парень мутный и вполне способен обзавестись никудышными дружками, а анонимное письмо к убийству отношения не имеет, какой-то придурок написал его, а Дидонов носил возле сердца на добрую память.

Однако не очень-то я верила в совпадения, оттого в глубине души убийство случайным не считала. И очень бы хотела найти убийцу, чтобы понять, что происходит.

Топчась на одном месте, я докуривала уже вторую сигарету. Коля заглянул в переулок, прошел метров десять, вернулся и вновь взглянул на часы.

– Пора бы ему появиться, – проворчал он недовольно.

Дорога выглядела пустынной, ни одной машины, не считая лукьяновской. Ее хозяин, кстати, так и не вернулся, растворившись в темноте.

– Может, мне стоит прогуляться? – спросил Коля. Было заметно, что он нервничает.

– Пойдем, – кивнула я.

Мы достигли кирпичной ограды, прошли вдоль нее метров пять, когда услышали голос: низкий, хриплый, точно человек изо всех сил старался, чтобы его не узнали.

– Деньги принес?

Коля замер от неожиданности, а я, сделав по инерции еще пару шагов, налетела на его локоть и тоже замерла как вкопанная. В себя Коля пришел довольно быстро. Во всяком случае, когда он отвечал, в его голосе растерянности не было.

– Допустим, и что?

– Покажи.

– Покажи, что есть у тебя. Мужчина за стеной разозлился:

– Если не хочешь, чтобы я еще сегодня позвонил в милицию…

Вдруг он как-то странно взвизгнул и затих, а вслед за этим мы услышали голос Лукьянова:

– Давайте сюда, там, возле гаражей, можно перелезть через стену.

Мы бегом припустились к гаражам. Коля подсадил меня на кирпичную стену, взобрался сам, я повисла на руках, спрыгнула, чертыхнулась, потому что сделала это неловко, и заковыляла вдоль стены.

– Что с ногой? – спросил Коля, поравнявшись со мной.

– Ничего, – буркнула я.

Мы оказались во дворе какого-то здания – окна первого этажа заколочены, справа кузовы машин, что-то похожее на свалку. Я немного поднапрягла память и сообразила, что мы, судя по всему, на территории, принадлежавшей химкомбинату. Лет пять назад после пожара его перенесли за черту города, и что здесь теперь – должно быть, и хозяевам неведомо.

Сюда доходил свет фонаря от перекрестка, и в этом свете я увидела Лукьянова, он стоял, слегка согнувшись вперед, а у его ног что-то шевелилось и издавало звуки, похожие на повизгивание.

Через минуту я смогла разглядеть парня лет двадцати пяти. Он размазывал по лицу кровь из разбитого носа и выглядел крайне несчастным.

– Тебе сразу шею свернуть, придурок, или расскажешь, кто тебя надоумил вымогать деньги? – ласково спросил Лукьянов. При этом становилось совершенно ясно, что насчет шеи он не шутит и действительно свернет ее, если посчитает нужным.

– Сволочь, – буркнул парень с неизвестно откуда взявшейся отвагой.

Лукьянов ударил его ногой, вроде вполсилы, но парень запрокинулся на спину и взвыл так, что я поежилась.

– Кончай его колошматить, – встряла я, впрочем, не особо рассчитывая на благодарность. Так и вышло.

– Я тебя знаю, – сказал поверженный парень. – Шлюха паршивая.

– Вот к чему приводит демократия, – посетовал Лукьянов и навернул ему еще раз, после чего парень вошел в разум и заговорил неохотно, но доверительно:

– Мне деньги нужны. Срочно. Если не верну долг ко вторнику…

– Сочувствую, – сказала я и, кивнув на Колю, спросила: – А он здесь при чем?

Коля между тем наклонился к парню, разглядывая его физиономию, залитую кровью. Поглядев, он хмуро сообщил:

– Он работает у Купреева.

– В том самом теннисном клубе? – спросила я. – Гомиков тренируешь?

– Да пошла ты!.. – рявкнул парень, неизвестно с какой стати обидевшись за гомиков.

– Он бармен, – уточнил Коля.

– Может, все-таки расскажешь, как дошел до жизни такой? – встрял Лукьянов. – У меня руки чешутся свернуть тебе шею.

Напоминание о шее возымело свое действие, парень нахохлился, затравленно посмотрел на всех по очереди и после двух пинков начал излагать.

– Я видел, как Купреев у Мишки ключи спер, а потом отдал вот этому. – Он кивнул на Колю. – Его я знаю, видел шоу… Спартак хренов… И знаю, что он тебя трахает. – Тут кивком удостоили меня. – А сегодня узнал, что Дидонова грохнули у Мишки на квартире.

– Откуда узнал?

– Купрееву позвонили.

– Кто позвонил?

– Откуда мне знать. Мужик какой-то, Купреев его Романом Константиновичем называл.

– Как ты смог подслушать разговор?

– А он не на мобилу звонил, а в бар, Купреев кофе пил, а в баре телефон запараллелен, я и слышал.