Вкус манго

Обычно по утрам племянницы вели себя тихо: споласкивались под душем на цокольном этаже, шли наверх завтракать, а потом на автобусе уезжали в школу. Но дело было в субботу. Девчонки окружили меня и принялись расталкивать, теребить мне волосы, щекотать шею и живот.

— Вставай, соня! — воскликнула Уму, дуя мне в ухо.

— Еще рано, — пробурчала я и накрыла голову подушкой, но Суад подушку отняла и начала колотить ею Хаджу.

— Пора вставать! — пропела Фанта на манер хип-хопа.

Тут девчонки затянули песню на темне, которую я хорошо помнила с детства.

— Девственницей я родилась, девственницей осталась! — начала Уму.

— Если так, то докажи, докажи, докажи! — хором ответили другие.

На западе эту песню не услышишь, но у нас в деревне она была одной из любимейших. Дальше пять девочек исполнили другой сьерра-леонский хит.

— Моя лодочка где-то в Макени, — пели они в унисон, хлопая в ладоши и стуча по коленям в такт. — Вот бы, вот бы на лодочку мне!

Я не могла сдержать улыбку, глядя на своих соотечественниц, таких живых и бодрых в столь ранний час.

— Вовсе не рано! — засмеялась Уму, когда песня кончилась, — Ты постоянно спишь и не знаешь, какое сейчас время суток.

Девчонки впятером столкнули меня с кровати и заставили встать.

— Чисти зубы и собирайся, — велела Фанта. — Заплетем тебе косички, а потом поедем в библиотеку.

Несколько часов спустя я сидела, втиснувшись между Суад и Хаджой, на заднем сиденье синего минивэна Кади. Что такое библиотека, я не знала и спросила об этом попутчиц.

— Когда наконец начнешь учиться, придется пользоваться библиотекой, — ответила Уму, грозя мне пальцем. — Там берут книги, которые нужны для учебы.

— Возвращать их нужно вовремя, — предупредила Кади, поворачиваясь к нам с водительского места. — Ты, Хаджа, в прошлый раз сдала книгу с месячным опозданием. Мне пришлось заплатить большой штраф. Жду не дождусь, когда вы все начнете работать, — продолжала она, цокая языком. — Тогда я выйду на пенсию и буду жить на то, что вы мне должны.

— Конечно, тетя Кади, — отозвалась Фанта, сидевшая на переднем пассажирском сиденье. — Мы тебя лю-ю-юбим! — пропела она.

Хаджа начала играть с моими волосами, аккуратно заплетенными в косички с добавлением искусственных каштановых прядей.

— Мариату, ты такая хорошенькая!

— Хорошенькая, когда вылезаешь наружу! — поддразнила Суад. — Обычно же ты под одеялами прячешься. Или мы тебе не нравимся?

— Конечно, нравитесь, — улыбнулась я. Прежде мне никогда не говорили, что я хорошенькая, да и я сама так о себе не думала.

— Отлично! — Обернувшись, Фанта улыбнулась мне в ответ. — Мы хотим, чтобы в понедельник ты пошла в школу!

— Я записала тебя на курсы «Английский для иностранцев», — продолжила Кади серьезным голосом. — Отучишься на них и в сентябре пойдешь в школу с остальными.

— Но, тетя Кади… — начала я.

— Нет! — перебила она. В зеркале заднего обзора я видела ее темно-карие глаза. Лицо было не просто строгим, а жестким и решительным. — Пора двигаться дальше.

Я уже знала, что для всех сьерралеонцев Торонто Кади как мать. Многие считали, что она спасла им и их родным жизнь.

— Если Кади велит что-то сделать, лучше послушаться, не то обратно в Сьерра-Леоне отправит, — шепнула Хаджа. — Высадит на автобусной остановке и скажет: «Все, добирайся до аэропорта сама». Перспектива так себе.

Я аж содрогнулась, представив подобное. Стоял холодный серый февраль, на улице шел снег.

Пока мы брели с парковки в библиотеку, я спрятала лицо за воротом мешковатого бордового пуховика, который получила в местной мечети, где имам собирал одежду для сьерра-леонских беженцев. Когда мы вошли в здание библиотеки, Кади взяла меня за руку и повела в секцию, где, по ее словам, хранились книги для детей. Детская секция оказалась солнечной комнатой, на стенах которой нарисовали героев сказок и мультфильмов: Микки-Мауса, Спящую красавицу, Золушку и черепашонка, которого, как объяснила Кади, зовут Франклин[4].

Кади начала снимать книги с полки и передавать мне.

— Лучший способ выучить язык — начать с самого начала, — заявила она. — Читай то, что читают дети.

На руках у меня скопилось около пятнадцати книг, когда Кади решила:

— Ну, пока хватит.

Мы устроились за детским столом на маленьких стульчиках.

— Так, вот хорошая вещь. — Кади взяла книгу сверху стопки. — Называется она «Сестренка не велит!»[5]. — Она раскрыла книгу. — Можешь прочитать хоть какое-нибудь из этих слов?

Я покачала головой.

— Мариату, постарайся! — приказала Кади.

Я всмотрелась в страницу.

— Это «С», а это «Т», — показала я на буквы.